Его лицо сразу просветлело.
— Вы действительно так считаете, Бойд?
— Может быть, это произойдет даже быстрее, если вы будете откровенны со мной.
Его лицо снова стало багроветь.
— О чем это вы говорите?
— В вашей квартире висит поясной портрет девушки работы Дугласа Читэма. Вы мне сказали, что не знаете, кто для него позировал.
— Совершенно правильно!
— Не думаю, что это правда. Ее зовут Пандора, и она во всем этом замешана по самую шею — красивую шейку.
— Вы лжете! — громко произнес он. — Я вам не верю!
— О'кей, значит, я лжец! — пожал я плечами.
Мастерс некоторое время неуверенно смотрел на меня, прикусив нижнюю губу.
— Прошу прошения, — произнес он наконец. — Но то, что вы говорите, совершенно невозможно. Эта девушка определенно не может быть той, что называла себя Диэдри Купер!
— Может быть, она работает вместе с Диэдри Купер? — предположил я.
— Не верю! — твердо сказал он.
— Вы знаете Сюзи Лейкман?
— Нет, никогда не слышал этого имени.
— Она посещала один колледж с Пандорой. Я слышал, что они были близкими подругами. Совсем недавно Пандора и Дуглас Читэм были очень нежной парочкой в Виллидже, потом появилась эта Сюзи Лейкман, и дуэт превратился в трио.
— Ну и в чем тут суть?
— Сюзи Лейкман брюнетка.
— Если Диэдри Купер и есть эта Лейкман, я в это поверю только тогда, когда сам увижу.
— Ну что ж, я постараюсь вас познакомить.
— Это уже будет положительный шаг. Делайте то, что считаете нужным, Бойд, — но торопитесь! Не желаю снабжать этого типа антибиотиками. Он собирается контрабандой вывозить их из страны. Если его поймают, если проследят, откуда лекарства, а потом проверят мои финансовые книги, то обнаружится, что я намеренно фальсифицировал отчетность, отсюда последует вывод, что я сам принимал участие в сделке — и я стану преступником!
— Я все понял! Завтра вечером последний срок!
— Бойд, все мои надежды на вас! Счастливо, и на этот раз обещайте поддерживать со мной связь!
— Конечно. Я позвоню вам около восьми тридцати завтра утром — проверить, получили ли вы еще один звонок от них.
— Хорошо!
— Тот пистолет, из которого вы позавчера пытались меня убить, все еще при вас? — спросил его я.
Он на мгновение улыбнулся, вспомнив об этом:
— Да, а почему вы спрашиваете?
— Прошлой ночью я потерял свой, поэтому сегодня утром мне пришлось пойти купить новый. Я совсем забыл о вашем пистолете — а ведь мог одолжить его у вас и сэкономить деньги.
— Скверно! Какой пистолет вы купили?
— “Смит-и-вессон”, 38-й калибр.
— Тогда вы не зря потратили деньги, — улыбнулся он. — Мой пистолет вас бы все равно не устроил.
— А какой у вас? — спросил я с внезапно проснувшимся интересом.
— 25-й калибр. Итальянского производства, “беретта”. Вы, наверное, все их знаете?
Когда я вернулся к своей машине, я был очень взволнован. Никогда прежде этого не случалось, быть может, это означало, что я старею? Вероятно, мне пора принимать те таблетки, которые рекламируют в журналах для мужчин — в уголке страницы, прямо под пальчиками изображенной на плакате красотки. Я вышел из офиса Мастерса и прошел мимо стола Фрэн Джордан, даже не заметив ее!
Вернулся я к себе примерно в три тридцать. Голова просто раскалывалась от боли, казалось, ее заключили в железный обруч и каждую секунду затягивают его отверткой еще на полдюйма. Я решил, что пара таблеток аспирина с чашкой черного кофе мне поможет.
Минут через десять раздался звонок в дверь. Только начавшая стихать головная боль немедленно вернулась и завертелась внутри черепа в поисках нового невроза, вызванного шумом.
Безусловно, это уже не мог быть Чарли, поэтому, направляясь к двери, я не потрудился прихватить свой револьвер.
Но, когда я увидел, кто меня посетил, это оказалось еще большей неожиданностью, чем явление Чарли или его призрака.
На ней был легкий твидовый костюм и орлоновый свитер. Ее голубые глаза смотрели на меня без всякого выражения.
— Мне надо с вами поговорить, — произнесла она резко. — Можно войти?
— Конечно, Сюзи. Входи, вот так сюрприз! Я-то думал, что ты еще убиваешься по погибшему отцу.
Этот выпад не произвел на Сюзи Лейкман никакого впечатления, из чего я сделал вывод, что ей было известно об убийстве ее старика и что ее это ничуть не трогало. Я прошел за ней в гостиную.
