Последняя неделя выдалась для Гектора очень утомительной. Его акции снова резко пошли вниз. И родственнички поспешили избавиться от остатков — иного он от них и не ожидал. Гектор не сомневался: родители сбыли с рук весь свой пай, так им не терпелось поскорее отделаться от него. Останься у него хоть один кредит, он бы выкупил побольше себя самого, ведь сейчас его акции шли по цене грязи. Только государство по-прежнему владело пятью процентами Гектора, да и то потому, что пока не придумало, как обойти соответствующую статью конституции. В довершение всего он упал на самую нижнюю ступень корпоративной лестницы, теперь официально он считался служащим низшего разряда. Да, неделя в самом деле выдалась плохой, что, впрочем, совсем не удивляло Гектора. Он хорошо ориентировался на корпоративной кухне и понимал, какая высокая ставка на кону. Приятно было бы закатить на прощание шумную вечеринку, но у него закончились кредиты, долги приходилось оплачивать вперед из жалованья. Неожиданно оказалось, что у него не осталось и друзей, которых можно пригласить на прощальную вечеринку. Гектор дорого платил за свою откровенность и преданность GCI.
Ближайшее будущее было более-менее ясно. Как только он доберется до облака Оорта, он с головой погрузится в нудную работу, а его зарплата механически поползет вниз. Зато долги придется отдавать, поэтому придется расстаться с солидной долей своих акций. По его подсчетам, у него останется всего двадцать шесть целых и четыре десятых процента самого себя плюс-минус три-четыре процента. По закону, минимальный пакет составляет двадцать пять процентов. Хорошо, что… хотя нет, ничего хорошего нет. Остается надеяться, что он проживет достаточно долго и сумеет как-то вернуться из ссылки, выбраться из нищеты и позора. Конечно, пройдет не одно столетие, прежде чем он сможет вернуться туда, откуда упал, если ему, конечно, это позволят.
С такими мыслями и самоуничижительной улыбкой Гектор вышел из орбитолета и направился к воротам. По пути он зашел выпить кофе и стоял, глядя на выход на посадку. Как только он окажется на борту космического корабля, с его прежней жизнью будет покончено. Он вовсе не горел желанием начать новую жизнь, но, как говорится, где постелил, там и спи. Одним глотком он допил кофе, взял сумку, расправил плечи и зашагал к выходу.
— Мистер Самбьянко? — Женский голос прозвучал как раз вовремя.
Гектор вздохнул с облегчением. Он понятия не имел, кто к нему обращается, но радовался любому предлогу подольше не садиться на «корабль обреченных» — пусть даже задержка окажется лишь минутной. Он не считал себя трусом и все же не спешил. Развернувшись, он увидел необычайно красивую женщину, даже по меркам сегодняшнего дня. На ней было надето… точнее, не было надето почти ничего. Сверху — прозрачная шаль, а под ней — полоска материи, которая почти не скрывала пышные формы. Светлые волосы стояли венчиком вокруг лица с сияющими голубыми глазами, губы, покрытые янтарным блеском, подчеркивали ослепительно-белые зубы. Незнакомка не просто выглядела красавицей. Она точно знала, как быть красавицей, что до сих пор было редким искусством. Гектор решил, что ей перевалило за сотню лет. Молодежь не обладает нужным опытом, позволяющим так хорошо выглядеть. Если красавица — прощальный подарок от какого-нибудь неизвестного друга, он от всей души благодарен…
— Чем я могу вам помочь? — спросил он.
Женщина взяла Гектора под руку и мягко увлекла прочь от очереди на посадку, в которой топтались убого одетые пассажиры.
— В вашем досье сказано, что вы — гетеро, — пропела красавица. — Рада, что я вам нравлюсь…
— Мадам, — Гектор галантно поклонился, — вы мне, безусловно, очень нравитесь!
— Тем лучше! У меня кое-что есть для вас.
Она взяла Гектора за руку, прижала ее к своей груди и соблазнительно изогнулась. Гектор не сразу сообразил, в чем дело, пока его аватар не кашлянул.
Гектор не обратил на него внимания. Аватар снова кашлянул и, после того, как Гектор его снова проигнорировал, все же подал голос:
— Гектор, тебе повестка.
— Не сейчас, яго, — отмахнулся Гектор. — Уходи!
