Зря я пил столько бутылок испанского вина и водки с лимоном. Мне нужно было всего
лишь нормально завтракать и немного больше спать.
– Но он не выглядит больным, – сказала Дон. У нее на лице все еще были блестки,
оставшиеся после вчерашней ночи. Они вызывали у меня тревожность.
– Простите меня, – сказал я слабым голосом, желая, чтобы моя болезнь выглядела
более заметной.
Вина раздавила меня, как удар молота.
Я принял еще одну таблетку снотворного и дозу диазепама, после чего мы отправились
в аэропорт. Вечеринка была окончена.
Ни диазепам, ни снотворное никогда не помогали мне чувствовать себя нормально. Я
оставался все таким же больным. Под влиянием снотворного активность мозга замедлялась,
но я понимал, что в действительности ничего не изменилось. Много лет спустя, снова
вернувшись к выпивке, я часто пытался справиться с умеренной тревожностью с помощью
алкоголя, зная при этом, что тревожность никуда не исчезнет, но к ней неизбежно добавится
еще и похмелье.
Я рад, что сейчас могу открыто заявить о своем негативном отношении к таблеткам,
при этом я понимаю, что некоторым людям они помогают.
3 «Студия 54» – культовый ночной клуб, открытый в 1977 г. в Нью-Йорке.
13
Кому-то препараты позволяют заглушить боль навсегда и изменить жизнь к лучшему.
Для других они являются временным, но долгосрочным решением проблемы. Многие просто
не могут обходиться без таблеток. После сбивающих с толку панических атак, наступающих
в результате приема диазепама, я стал так сильно бояться лекарственных средств, что не
принимал ничего, что помогло бы мне побороть депрессию (в отличие от паники и
тревожности).
Лично я рад, что смог справиться с депрессией практически без лекарств.
Я рад, что сейчас могу открыто заявить о своем негативном отношении к
таблеткам, при этом я понимаю, что некоторым людям они помогают.
Испытывая боль, не заглушенную «анестезией», я познал ее очень хорошо и стал
чувствовать малейшие изменения в своем сознании. Однако мне все же любопытно, помогли
бы таблетки уменьшить мои страдания, если бы я панически их не боялся. Боль была
настолько интенсивной и продолжительной, что даже при одной мысли о ней у меня до сих
пор перехватывает дыхание и сердце ненадолго останавливается.
Помню, как однажды я сидел на пассажирском сиденье в автомобиле, когда меня
охватил свинцовый ужас. Мне пришлось встать с сиденья, моя голова уперлась в крышу
машины, тело пыталось вылезти из самого себя, кожа двигалась, мысли в голове роились.
Было бы лучше никогда не знать этого ужаса, и если бы таблетка помогла, мне следовало
принять ее. Если бы что-то облегчило эту агонию разума (агония – очень подходящее в
данном случае слово), то, возможно, было бы легче оправиться от происходящего. Но, не
принимая таблеток, я оставался в контакте с самим собой. Это помогло мне понять, что
именно улучшает мое самочувствие: физические нагрузки, солнечный свет, сон, долгие
разговоры и т. д.
Эта осознанность, которую так легко потерять из-за антидепрессантов, в итоге дала мне
возможность вытащить себя из руин. Если бы я принимал таблетки, все могло бы обернуться
иначе.
Как лучше всего контролировать депрессию? Не ждите, что есть волшебные
таблетки.
Ниже приведены удивительно успокаивающие слова, которые в 2014 году написал
профессор Джонатан Ротенберг, психолог и автор книги «Глубины»4.
«Как лучше всего контролировать депрессию? Не ждите, что есть волшебные таблетки.
Помогая людям избавиться от хронической боли, я усвоил один важный урок: тяжело
бороться с реакциями, которые сплетают тело и разум воедино. Вместо этого нужно
внимательно следить за собственным настроением, обращая пристальное внимание на то,
что портит его. Подумайте, что заставляет вас слишком много работать и мало спать.
Необходимо научиться искоренять причины плохого настроения до того, как они
спровоцируют депрессию. Вам придется изменить стиль мышления и подкорректировать
события, происходящие вокруг вас, влияющие на отношения с другими людьми и ваше
состояние здоровья (с помощью спорта, лекарств или диеты)».
Жизнь
В кадровое агентство в центре Лондона я пришел за семь месяцев до того, как принял
