– Инспектор, кое-что еще, – произнес констебль. – Эта телеграмма прибыла из Скотленд-Ярда. Не знаю, имеет ли она отношение к тому, что здесь произошло, но я подумал, что вы должны ее увидеть.
Будто предчувствуя недоброе, Шон развернул послание.
Впервые за этот напряженный разговор у комиссара Мэйна был шанс повернуться ко мне.
– Простите, Эмили, что не поприветствовал вас как подобает. – Оценив мою измазанную сажей одежду, он спросил: – Вы пострадали?
– Нет, но благодарю вас за заботу, комиссар.
– Мы доставим вас в Лондон как можно скорее.
– К сожалению, это будет не так скоро, как вам бы хотелось, Эмили, – сказал Джозеф. – Если вы не против, мы бы хотели попросить вас с отцом задержаться, пока полуденный поезд не привезет вагон, в котором произошло убийство. Нам бы очень помогло, если бы вы сумели определить, не изменилось ли что-нибудь в злосчастном купе. В противном случае мы можем прийти к ложным выводам.
– Если мы не против? – переспросил отец. – Я и думать не могу ни о чем другом.
– Шон? – Я заметила, что он выглядел более обеспокоенным после прочтения телеграммы. – Случилось что-то еще?
– На заставе за Лондоном нашли тела возницы и сторожа, – с застывшим лицом ответил он. – Здешнюю полицию просят следить за любыми подозрительными личностями, которые прибудут в этом направлении.
– Но убийца отправился в Лондон, а не из него, – сказал отец, вертя в руках бутылочку с лауданумом. – Должно быть, он ушел пешком еще до того, как кеб уехал со станции. А когда наконец повозка нагнала его, он ее захватил.
– Надо полагать, он убил возницу и сторожа, чтобы они не смогли опознать его. Тут нет никакой тайны, – заявил комиссар Мэйн. – Но почему же он напал на человека в поезде?
– На первый взгляд, мотивом было ограбление, – ответил Шон. – Карманы жертвы вспороты. Его кошелек и все монеты или банкноты, что он мог везти с собой, пропали. Единственные предметы, что я у него нашел, – это ключ от часов и билет до Седвик-Хилла, следующей остановки поезда.
– Я отправлю туда констебля, чтобы опросить местных жителей: не собирался ли кто-то приехать вчера, но так и не появился, – сказал комиссар Мэйн. – Это может дать нам имя жертвы.
Отец отпил из своей бутылочки.
– Но кража денег и прочих ценностей не была мотивом.
– Так и есть. – Шон достал из кармана брюк хронометр Бенсона и показал его комиссару Мэйну. – Мистер Де Квинси нашел это на месте убийства.
Комиссар с изумлением посмотрел на диковинку.
– Я за всю жизнь видел лишь с полдюжины таких.
– Во время борьбы хронометр сорвался с цепочки, – объяснил Шон. – Почему же убийца не осмотрел купе, прежде чем сбежал? Правда, скупщики драгоценностей могли заподозрить, что часы краденые, и не взять их, опасаясь неприятностей с полицией. И все равно, разве мог вор не поддаться соблазну хотя бы полюбоваться ими какое-то время? – Шон повертел драгоценный предмет в руке, восхищаясь его блеском. – Нет. Убийца хотел, чтобы мы поверили, что мотивом было ограбление. Но человека из поезда он убил по другой причине.
Комиссар Мэйн сел на следующий поезд до Лондона, забрав с собой окровавленное пальто, чтобы кто-нибудь из детективов показал его столичным владельцам магазинов дорогой одежды и, возможно, узнал бы имя покупателя. Несмотря на усталость, Шон и Джозеф ждали на платформе полуденный поезд из Манчестера. На случай если убийство на заставе не имеет ничего общего с человеком, на которого шла охота, они с нервным торговцем пальто упорно всматривались в тех немногих пассажиров, что садились в более поздние поезда.
Улучив момент, когда торговец не был занят, я дала ему часть денег, полученных от издателя, и попросила принести нам с отцом самые практичные и недорогие пальто, какие только у него есть. Казалось, он был благодарен мне за эту покупку.
Наконец прибыл полуденный поезд из Манчестера. Шон, Джозеф, лондонские констебли и станционные охранники образовали проход, чтобы мы с отцом смогли протиснуться сквозь шумную толпу репортеров.
– Как звали убитого? – выпалил один из них.
– Где тело? – крикнул другой.
Едва колеса со скрипом остановились и дым развеялся, я смогла разглядеть вагоны первого класса. Тот, в котором произошло убийство, был заметен сразу.
