— Дорогой дядя, но именно Консервативное правительство противилось свободной торговле — и, как результат, проиграло выборы в прошлом году. Можно ли говорить о свободном передвижении товаров, но только в рамках одной империи? Чем больше товаров, тем дешевле цена — таков закон экономики. От этого только будет лучше бедным, а значит, и недовольных будет меньше.
— Дорогой мой, я хорошо знаю платформу либералов. И как понимать, когда либералы ратуют за свободную торговлю, но против свободного передвижения людей? Я имею в виду всю эту истерию насчет «желтой угрозы» перед выборами. Антимигрантские настроения раздувал, заметьте, либеральный «Гардиан». И вообще, хочу отметить, что либеральная или, точнее сказать, так называемая либеральная пресса может быть даже более нетерпимой и «нелиберальной», чем консервативная, и распространять «фейковые» новости.
Артур Барроуз ссылался на проблему китайских рабочих, которых Британия, после победы на бурами-голландцами в Южной Африке, привезла для работы на золотых приисках и для добычи углях. Либералы окрестили эту практику современной работорговлей и, более того, стали пугать британских избирателей угрозой наплыва дешевой рабочей силы из Китая. Часть прессы писала о кандалах и избиении плетьми китайцев, что оказалось преувеличением, хотя условия жизни у них были плачевные.
— Это не Ллойд-Джордж глагольствовал о тысячах китайцев на холмах Уэльса?! А сейчас у него отбило память, и он говорит, что такого не говорил! Наглый лжец! Глядишь, скоро станет премьер-министром. Лжецам в политике, да и по жизни легко…
Несколько успокоившись, он продолжил:
— Вот Индия меня всегда беспокоит. Ее мы должны беречь. Глобализация… наша империя способствовала передвижению людей… и идей. А вот с этим не всегда все ладно. С тем, что расстояния стали доступны, есть и проблемы.
Подошедший официант поднес аперитив. Ему было приказано нести еду только после того, когда к ним присоединится еще один гость.
Артур Барроуз неожиданно сменил тему:
— Роджер, ты не хочешь перестать быть холостяком? Мы в твоем возрасте уже все обзавелись семьей и детьми.
— Теперь в Париже он не скоро об этом будет думать, — усмехнулся Реймонд.
— Париж… — задумался Барроуз-старший. — Почему нет? Именно здесь, в Париже. С Францией — мы друзья. Хотя, мой мальчик, я надеюсь, что твоей спутницей будет какая-нибудь утонченная английская леди. И, кстати, мой хороший приятель лорд Луис МакКенна прибывает со своей семьей погостить в городе света (последнее выражение он произнес на французском — la ville lumiere). У него прекрасная дочь.
Реймонд бросил короткий взгляд на отца, а потом поглядел внимательно на кузена.
— Я думаю, отец…
— Мы все женились по рекомендации наших старших, — продолжал Артур Барроуз. — «Рекомендации» — я подчеркиваю, а не приказов. Я знаю, что современная молодежь мыслит по-другому и хочет абсолютной свободы во всем. Так вот, рекомендация — это вполне демократичная форма… как это сказать… содействия… Роджер, тебе уже тридцать. В этом возрасте все мы уже обзавелись семьями. У тебя прекрасная работа и, надеюсь, что ждет блестящая карьера. Ты — сын моей сестры, и мне твоя судьба не безразлична.
— Я всегда ценю ваши рекомендации, — сказал Роджер.
Барроуз-старший одобрительно кивнул головой.
— Надо полагать, в парламенте будут скоро слушания по поводу военно-морского флота Германии? — спросил Роджер, желая сменить тему.
Лицо Артура омрачилось:
— Этот Кайзер Вильгельм… родственник наш так называемый[1]… И его ужасный генерал Альфред фон Тирпитц. Это вот еще одна серьезная головная боль для Британии. Всем нам надо серьезно подумать над тем, как не допустить появления в лице Германии угрозы нашему доминированию в море. Да и у французского премьера Жоржа Клемансо будет болеть голова от вопроса о флоте…
После паузы Артур спросил:
— Ваш друг… этот француз, который должен к нам присоединиться…
— Андре Дешамп, — ответил Роджер.
— Я надеюсь, он понимает всю тяжесть проблемы флота…
— Я не скажу, что он большой специалист в военных вопросах, но он горячий сторонник нашего альянса…
