— В том и дело, что ничего нет!
— А чем занимался инженер? Где-то работал?
— Ничего не знаем! Никаких следов его деятельности.
— Так на что он жил? Надо выяснить, куда он ходил и, вообще, чем занимался. Даже в бедном районе надо что-то кушать и платить за аренду.
— Вот-вот! Мой шеф хочет закрыть это дело…
— Вряд ли моя протекция в данном случае поможет, так как в Скотланд-Ярде не всегда приветствуют мое вмешательство. Но я напишу господину Райду…
Конан Дойл улыбнулся и добавил:
— Скажу, что это дело меня заинтересовало… И услышал его не от тебя, а, к примеру, из газет.
— Да, были небольшие заметки в криминальных хрониках.
— Вот и прекрасно!
Париж
В красивом престижном ресторане «Фойот» недалеко от Люксембургского сада сидели трое английских джентльменов. Самым старшим в компании был Артур Барроуз, член британского парламента от Консервативной партии и бывший военный министр. Рядом сидели его сын Реймонд и племянник Роджер Кларк. Последний вырос в доме у Артура — с двенадцати лет он находился на попечении Барроуза-старшего после того, как скончался отец, а потом и его мать — сестра Артура. Так что сэр Артур Барроуз всегда обращался к ним «мои мальчики». Роджер Кларк работал дипломатом в Британском посольстве в Париже, а Реймонд был в командировке, представляя Министерство по делам колоний на переговорах с французскими коллегами.
Роджер и Реймонд были вовлечены в переговоры по расширению англо-французского союза с целью включения России в альянс, который стал известным как Антанта. Этим переговорам предшествовали франко-английские, завершившиеся так называемым «Сердечным соглашением» — Entente cordiale, и вопрос колоний обеих империй был ключевым в них. Лондон и Париж разделили сферы влияния в Африке. Укрепление союза между Британией и Францией проходило на фоне формирования Тройственного союза между Германией, Австро-Венгрией и Италией. Привлечение в Антанту России помогло бы сбалансировать силы против растущей угрозы со стороны Тройственного союза, в особенности Германии. Последняя когда-то имела вполне дружественные связи с Россией, но интересы Санкт-Петербурга столкнулись с интересами Вены на Балканах. Так как Германия поддерживала Австро-Венгрию, русский император все больше благоволил к союзу с Британией, в особенности после того, как с Францией уже был заключен союзнический договор. А это, в свою очередь, подстегнуло подозрения германского кайзера Вильгельма Второго о заговоре против Берлина со стороны трех империй — Британии, Франции и России. В этой атмосфере недоверия и растущей напряженности развернулась война между Россией и Японией, и азиатская страна одержала верх, что еще больше побудило Санкт-Петербург искать поддержки на Западе.
Артур Барроуз принимал активное участие в политических обсуждениях по укреплению безопасности Британской империи, пока у власти находилось Консервативное правительство. Теперь же, когда Британией руководило правительство, возглавляемое Либеральной партией, он наблюдал за всем происходящим с позиции оппозиционера, но, тем не менее, пользовался авторитетом по международным вопросам в парламенте.
— Мои мальчики, — говорил Артур Барроуз, — дела у нас у всех впереди грандиозные и, вместе с тем, сложные. Я не знаю, что думает на сегодняшний день Либеральное правительство. Надеюсь, что все эти разговоры о «народном бюджете», пенсиях и прочее не сломают нашу экономику. Это как раз в тот момент, когда нам в спину дышит Германия.
Артур Барроуз был горд как своим участием во внешнеполитических переговорах, так и вкладом своих отпрысков — Реймонда, как представителя ключевого министерства колоний, и Роджера, как дипломата. Последний в своих политических взглядах все больше предпочитал либерализм, но дяде он особенно это не выражал. По крайней мере, делал это робко.
— Вы говорите о Германии. А там давно введена всеобщая пенсия…
Артур не обратил внимания на эту реплику и продолжал:
— Задумайтесь только, какие у нас задачи! Мы должны стоять на страже нашей великой империи. Наступает интересная эпоха — все эти изобретения… весь этот прогресс бросают вызовы нашему сознанию. Человечество развивается, и Британская империя — является двигателем этого прогресса. Сейчас нам принесут еду — в этом ресторане подают мясо из Австралии, кофе — из Бразилии, а чай из Индии.
