Отбрасывая всякие помыслы о женитьбе, он спросил:
- Вы согласились бы встречаться со мной на квартире?
Адель пожала плечами:
- О, где угодно. Мне все равно.
- Дорогая моя, а понимаете ли вы…
В его голосе прозвучало легкое предупреждение. Адель качнула головой и совсем просто произнесла:
- Да, понимаю. В пансионе мне хорошо внушили, что для всякой порядочной девушки это невозможно. Но я подумала и выбрала то, что для меня более важно: вы или моя репутация.
- И вы согласны?
- Да.
Поднимая на него изумрудные глаза, она, будто вдохновленная изнутри тем сильным чувством, которое испытывала к нему, проговорила:
- Я скажу вам правду… Мне совсем не хочется лгать. И кокетничать тоже не хочется. Понимаете, Эдуард, - она прижала руку к груди, - вы у меня теперь вот здесь. Вместо сердца. Я вспоминаю, как было раньше, и думаю: до чего же было пусто в моей жизни! Нет, я даже не жила до того, как увидела вас.
- Вы мало видели, Адель. Поверьте, я много познал в жизни, и поэтому, когда я говорю, что люблю вас, это действительно так. - Он смахнул с колена муравья. - Но вам, ангел мой, лучше пока поберечь слова до тех пор, пока вы окончательно не испытаете себя и не поймете.
- Нет. - Она капризно закусила губу. - Я сейчас скажу… вернее докажу, что все понимаю, и тогда вы мне поверите.
Эдуард ждал. Адель какое-то время нерешительно молчала, словно собираясь с мыслями или подбирая слова, потом, честно взглянув ему в глаза, проговорила:
- Эдуард, я же знаю, что вы на мне не женитесь.
Он хотел остановить ее, пораженный таким заявлением, но она не позволила ему:
- Да-да, знаю, и нисколько этим не огорчена! Нисколько. Ну, может быть, самую малость. - Она поспешно добавила: - Я поняла это еще несколько дней назад. У меня был разговор с мамой. Я многое узнала.
У него все похолодело внутри. Потом он подумал, что, должно быть, она узнала не все, по крайней мере, не узнала о двадцати тысячах франков - иначе, он был уверен, ее тон не был бы таким спокойным.
- Я выяснила, что у меня нет отца. Я, конечно, еще не все поняла, возможно, что я и еще чем-то от вас отличаюсь, но главное мне ясно. То, что вы не можете на мне жениться. Ну и что? Это ничего во мне не изменило. Вы ведь все такой же и я такая же. Вы предложили мне прийти к вам на квартиру, Эдуард, стать вашей любовницей, метрессой, но ведь и мне хочется того же. Я согласна на все-все-все, лишь бы быть рядом с вами и лишь бы вы любили меня.
Совсем уже тихо она прошептала:
- Лишь бы так было всегда.
Эдуард был поражен тем, что слышал. Он никогда и не подумал бы, что она может такое сказать, что может так обо всем догадываться.
- Адель… да вы же просто убиваете меня своим великодушием.
- Я просто люблю вас. А если вы любите меня, значит, я получаю все, что мне нужно.
Они снова умолкли. Эдуард, считавший себя красноречивым и умеющим убеждать, не мог найти слов, чтобы ей ответить.
Более того, собственное положение показалось ему крайне мерзким. В этой сцене он выглядел гораздо ниже ее. Она была по-королевски щедра в своей любви, по-королевски великодушна. А он, черт возьми, как ни хотел, не мог отыскать в своей душе достаточно сильное чувство, которое сподвигло бы его на благородный поступок. Приходилось признаться, что он любит меньше, чем она. Так оно, видно, и было. Но, кроме того, он был старше ее и не так восторжен. Его сердце успело стать холодным и, похоже, мало что могло растопить покрывающий его лед.
Адель, всей кожей почувствовав что-то неладное, потянулась к нему губами:
- Эдуард, мой дорогой… Вы сделали меня такой счастливой.
Он прошептал, лаская ее волосы:
- Боюсь, скорее несчастной, Адель.
- Нет. Неправда. Вы заполнили меня всю, до самого донышка, каждая моя клеточка думает о вас, и оттого я счастлива.
- Надеюсь, ангел мой, вы будете думать так всегда.
У нее чуть-чуть щемило сердце от того, что он, по-видимому, не вполне разделяет их любовь, что большая половина этого чувства досталась ей, но она отогнала от себя эти мысли. В будущем, может быть, все изменится.
Возвращаться в Париж в смятом, испачканном и откровенно свидетельствующем о случившемся платье было невозможно. Пришлось пропустить пятичасовой поезд и, когда немного стемнело, Эдуард отвел Адель в «Приют рыбака», где они надеялись найти что-то из одежды и поужинать. Слуга, к которому они обратились с несколько неожиданной просьбой, вовсе не был удивлен. Скользнув внимательным взглядом по Адель, он вызвал к ней свою жену, чтобы та отстирала пятна на платье.
