Кресло теперь стояло на уютной полянке, поросшей бархатистым клевером, в окружении кустов благоухавшего шиповника и нежно шелестевших листвой лип. В их листве щебетали невидимые птицы.
– Вроде бы кресло стояло в другом месте, гораздо менее симпатичном, – заметил Тавров.
– Это чтобы вы отдохнули в приятной обстановке, в эдаком мини-раю, – любезно пояснил Сэндмэн. – Хотя что я могу знать о Рае… Главное, Герцог явно доволен результатом вашей встречи, так отчего бы и вам не доставить приятное? Спокойной ночи, Валерий Иванович!
Сэндмэн поклонился на прощанье и рассыпался песчаным водопадом. Порыв ветра погнал песчинки по дорожке – и все, словно его и не было.
Тавров почувствовал, как восхитительная легкость растекается по всем его членам, веки слипались, словно дремота слепила их клеем. Нежный теплый ветерок обдувал лицо, наполняя ноздри ароматом цветов и трав. Тавров ощутил пронзительную радость, какая бывает только в детстве, и заснул со счастливой улыбкой на лице.
* * *
Проснулся он с той же улыбкой и тем же ощущением радости. «Удивительно: сколько лет я так не просыпался», – подумал Тавров. Ощущение солнечного тепла и света наполнило его энергией. И непонятно было происхождение этой радости: то ли он увидел и тут же забыл хороший сон, то ли это из-за наступавшего утра, сулившего прекрасный день, то ли просто прошел летний дождь…
Тавров чувствовал, как ветерок обдувает ему лицо, и улыбался. А вот и солнечный луч коснулся его лица. Утро, прекрасное летнее утро! Однако похоже, что приехал мусоровоз: потянуло запахом помойки из окна. Вот она, грубая реальность! И как омерзительно пахнет! Словно мусор неделю не вывозили. Тавров вздохнул, потянулся и встал из кресла, разминая затекшие члены. Протирая глаза, он направился было к окну, чтобы закрыть его. Но тут он увидел такое, что заставило его застыть на месте.
На полу неподвижно лежали, сцепившись в яростном объятии, Дуканот и омерзительная тварь в виде огромного паука с человеческой головой.
Огромный паук с человеческой головой! Арахнель! Старый знакомый… Кто же прислал его на этот раз?
Тавров, стараясь не вдыхать мерзкий запах распадающейся эктоплазмы, принялся внимательно рассматривать трупы. Арахнель, по своему обычаю, проник через окно, без труда поднявшись по вертикальной стене. Дуканот напал на паука сразу, вцепившись клыками двух голов одновременно в его шею. Это решило исход дела: хотя Арахнель пронзил своими острыми и длинными, как кинжалы, когтями передних лап тело Дуканота, пес даже в предсмертной агонии не разжал клыков, практически полностью перекусив шею демона-паука. Они так и умерли, сжимая друг друга в смертельных объятиях.
Тавров взял телефон и набрал номер Ефросиньи. Та ответила немедленно, словно ждала звонка.
– Здравствуй, Валера! Что случилось?
– У меня тут дома… та тварь, которая тогда пыталась тебя достать в больнице. Помнишь?
– Помню, Валера, помню! Пес остановил его?
– Да. Но и сам погиб.
– Ничего, Валера, он не может умереть. Он просто покинул этот мир… Они оба не могут умереть. Эктоплазма уже выделяется?
– Да. Запах еще тот…
– Надо поторопиться, а то твою квартиру даже Ленора не отмоет. Слушай, что я скажу! Ты помнишь Перфилова?
– Да. Он однажды чистил мне квартиру, когда…
– Вызывай его немедленно, и пусть он займется ликвидацией! Если эктоплазма растечется по этажам, убрать ее будет тяжело, а последствия окажутся непредсказуемыми. Ты меня понял? Пусть Перфилов приступит к делу, а ты приезжай ко мне. Хорошо?
– Да, я все понял.
Тавров быстро нашел визитку Перфилова и набрал номер его мобильника, молясь, чтобы практикующий демонолог и охотник за привидениями оказался на связи. Случилось чудо: телефон не был выключен, и абонент не находился вне зоны доступа.
– Слушаю вас, Валерий Иванович! – отозвался Перфилов.
– Здравствуйте, Олег Владимирович! Вы помните меня? – обрадовался Тавров.
– Не сразу понял, кто звонит, когда увидел вашу фамилию на экране, – признался Перфилов, – но все-таки вспомнил. Что случилось?
– Ох, Олег Владимирович! Вы лучше, не теряя времени, берите-ка все свое оборудование, помощника и немедленно приезжайте, – не стал вдаваться в подробности Тавров. – Я плачу вдвойне!
