– Офигеть! – поразился Кудасов. – А металл хоть драгоценный?
– Не очень. Серебро пополам с оловом.
– Припой, короче, – разочарованно вздохнул Кудасов.
– Но вот что главное: это кольцо носят рожденные в июне, декабре или январе, причем надевают только осенью в день и час Луны и Сатурна. Я думаю, вы заметили, что Катя умерла летом?
– Ну, заметили… И что? – проворчал Кудасов.
– Летом она не должна была носить такое кольцо! Значит, Катя надела его специально, для проведения ритуала. Видимо, в основном следовала «Ключам Соломона». Она вызывала демона! На полу кровью голубя она нарисовала магические символы для проведения ритуала. Скорее всего, голубей понадобилось несколько – следовало тщательно изобразить пентакль и треугольник. Вот поэтому ее гость и использовал перекись водорода: он не хотел, чтобы по магическим символам кто-нибудь узнал о том, кого именно из демонов вызвала Катя. А возможно, он пытался скрыть сам факт проведения ритуала, – убежденно заявила Кайтелер.
– Вы это серьезно? – уставился на нее Тавров.
– Абсолютно!
– Значит, вы полагаете, что что-то пошло не так и Барсукову убил демон?!
– Возможно, – согласилась Кайтелер. – Но мне это представляется маловероятным. Ведь у нее со спины срезали кожу, не так ли?
– Совершенно верно. И что?
– А то, что кожа понадобилась для заключения договора с демоном. Катю просто принесли в жертву. Она, глупая, вызвала демона, а ее спутник принес ее в жертву и заключил договор. Девственница – идеальная жертва для такого случая.
– Ты хочешь сказать, что Барсукова в свои двадцать три года была девственницей? – недоверчиво усмехнулся Кудасов. – Не смеши!
– Нет, она не была девственницей в том смысле, который ты вкладываешь в это слово, но в то же время Катя несомненно являлась личностью чистой и непорочной, – принялась объяснять Кайтелер. – На греческом «Екатерина» означает: чистая, непорочная. Демону обещали «непорочную» девицу – он ее и получил. Формальная сторона соблюдена. Ну а когда все закончилось, ее спутник облил пол перекисью водорода, уничтожив нарисованные кровью магические знаки. Катя пила воду исключительно бутилированную, так что он сполоснул пустые бутыли водопроводной водой и оставил их в кухне, среди прочих. Возможно, он заранее принес эту воду в ее квартиру. Ну а потом убийца завернул испачканную обувь в Катину рубашку и вместе с мертвым голубем – скорее, голубями, так как в одном голубе крови немного, – все унес в сумке.
– А почему голубь? – спросил вдруг Кудасов.
– Сравнительно просто поймать. Когда его несешь, ничто не вызывает подозрений: не перевелись еще у нас голубятники. Да и выброшенная на помойку обезглавленная тушка голубя похожа на кошкину добычу, а не на жертву ритуала, – пояснила Кайтелер.
Все помолчали, осмысливая информацию.
– Убедительно, – наконец вымолвил Тавров. – Невероятно, но – убедительно! Жаль только, что Брен не вписывается в эту схему.
– Почему? – вскинулась Кайтелер. – Ведь я же видела их накануне вечером вместе!
– Верно, – насмешливо согласился Тавров. – Да вот только следующим утром Брен убыл в Москву, и в то время, когда Барсукова надевала белую рубашку, готовясь к ритуалу, он уже был у себя дома. Во всяком случае, это следует из билетов, приложенных к его командировочному отчету.
* * *
– А вы ничего не путаете, Валерий Иванович? – обескураженно поинтересовалась Кайтелер.
– Нет, милая моя! – с уверенностью заявил Тавров. – Как говорится, «у меня все ходы записаны».
Он достал из кармана записную книжку, пролистнул страницы.
– Итак: судмедэксперт определил, что смерть Барсуковой наступила между пятнадцатью и семнадцатью часами в субботу, семнадцатого июня. Правильно?
– Да, день и час Сатурна, – подтвердила Кайтелер.
– Так вот, семнадцатого июня Виктор Брен вылетел рейсом УН102 авиакомпании «Трансаэро» из Пулкова в одиннадцать часов десять минут, и в двенадцать часов пятнадцать минут он уже был в Домодедове. Именно этот билет он сдал в бухгалтерию редакции журнала вместе с командировочным отчетом. Можно, конечно, представить, что он вылетал позже по чужим документам, но… это уже из области домыслов. Вот так!
