Бах!
Грохнула дверь. На чердаке пыль слетела с секретеров и книжных шкафов. Две пожилые дамы навалились на дверь, чтобы запереть ее крепко-накрепко. Казалось, тысячи голубей взмыли с крыши, прямо у них над головой. Они пригнулись, словно под ношей, вобрав головы в плечи под барабанную дробь хлопающих крыльев. Затем они замерли с изумленными возгласами. Они слышали только звук чистейшего отчаяния, биение своих сердец… Они старались перекричать свои треволнения.
– Что мы натворили, ах, бедный мистер Квотермейн!
– Должно быть, мы задавили его насмерть. Наверняка кто-то увидел и выследил нас. Смотри…
Мисс Ферн и мисс Роберта выглянули из затянутого паутиной чердачного окна. Внизу, словно и не было никакой великой трагедии, дубы и вязы все так же тянулись к сладкому солнечному свету. Мимо по тротуару прошагал мальчик, повернулся, снова прошагал мимо, глядя вверх.
На чердаке пожилые леди вытаращились друг на друга, словно пытались разглядеть лица друг друга в проточной воде.
– Полиция!
Но никто не молотил в дверь и не вопил: «Именем закона, откройте!»
– Кто этот мальчишка там внизу?
– Дуглас, Дуглас Сполдинг! Боже, он пришел покататься на Зеленой машине. Он не знает. Наша гордыня нас погубила. Гордыня и этот электродрандулет!
– Ах, этот ужасный коммерсант из Гампорт-Фоллс. Это все он виноват со своей болтовней.
Болтовня, болтовня, словно теплый летний дождик рассыпался по крыше.
Внезапно возник другой день и полдень. Они сидели на своей веранде, обсаженной деревьями, обмахиваясь белыми веерами, а перед ними стояли блюдца трепещущего желе.
И вдруг из ослепительного сияния, из солнечной желтизны, сверкающая, как княжеская карета…
ЗЕЛЕНАЯ МАШИНА!
Она плыла. Она шелестела, как океанский ветерок. Нежнее кленовых листьев, свежее родниковой воды, она урчала, как горделивые коты, рыщущие в полдень. А в машине – коммерсант из Гампорт-Фоллс в панаме, нахлобученной поверх напомаженной шевелюры. Хитроумная машина на мягком резиновом ходу стремительно прокатилась по раскаленному добела тротуару, прожужжала до самой нижней ступеньки веранды и с разворотом остановилась. Торговый агент выпрыгнул и сверкнул улыбкой из-под панамы, заслонив ею солнце.
– Меня зовут Уильям Тара! А это, – он стиснул резиновую грушу, и раздался тюлений лай, – клаксон!
Он приподнял черные атласные подушки.
– Аккумуляторные батареи!
В горячем воздухе запахло грозой.
– Рычаг управления! Упор для ног! Тент! Зеленая машина в сборе!
В чердачной темноте дамы содрогнулись от воспоминаний, зажмурившись.
– Надо было проткнуть его нашими штопальными иглами!
– Ш-ш! Слушай.
Внизу кто-то постучал в переднюю дверь. Вскоре стук прекратился. Они увидели женщину, пересекающую двор и входящую в соседский дом.
– Всего лишь Лавиния Неббс, пожаловала с пустой чашкой занять сахару, наверное.
– Держи меня. Я боюсь.
Они смежили веки. Воспоминания вновь нахлынули. Старая соломенная шляпа на железном сундуке, казалось, вдруг зацвела под лучами человека из Гампорт-Фоллс.
– Благодарю! От ледяного чая не откажусь.
В тишине слышалось, как прохладная влага вторгается в его желудок. Затем он обратил свой взор на двух старушек, словно доктор с лампочкой для осмотра глаз, ноздрей и ртов.
– Дорогие дамы, я знаю, вы полны кипучей энергии. И такими выглядите. Восемьдесят лет, – он щелкнул пальцами, – для вас сущие пустяки! Но бывают времена, когда у вас дел невпроворот, вам нужен друг, настоящий друг, который придет к вам на помощь в трудную минуту. И этот друг – двухместная Зеленая машина!
Он устремил взгляд своих блестящих зеленых глазок-стекляшек, как у лисьего чучела, на этот замечательный образчик. Под горячими солнечными лучами машина источала запах новизны, дожидаясь их, – ни дать ни взять комфортабельное кресло, водруженное на колеса.
– Бесшумна, словно лебединые перья.
