Отступая, Александра не прекращала оказывать сопротивление этой руке, натиск которой ее сильно раздражал. Оказавшись в передней, Виктор закрыл за собой дверь.
Она закричала:
— Это ни на что не похоже! По какому праву?
Он медленно повторил:
— Отель оцеплен полицией…
Возражения, которые он предвидел, не заставили себя ждать.
— Ну и что? Мне это безразлично!
— Изучаются списки проживающих в отеле англичан. Люди будут подвергнуты допросу.
— Но это не касается княжны Базилевой. Какое мне дело до всего этого?
— Среди англичан числится мистер Бемиш.
Легкое замешательство промелькнуло на ее лице. Но она тут же холодно возразила:
— Я не знаю никакого мистера Бемиша.
— Нет, знаете, знаете… Это англичанин, который живет на нашем этаже в номере 337…
— Я его не знаю.
— Вы его знаете!
— Значит, вы за мной шпионите?
— Вынужденно, чтобы в любую минуту прийти вам на помощь.
— Я не нуждаюсь в помощи. Особенно…
— Особенно от меня, это вы хотите сказать?
— Ни от кого мне помощи не нужно.
— Я вас умоляю, освободите меня от бесполезных объяснений. У нас так мало времени! Не больше десяти минут… Вы понимаете? Я полагаю, что через десять минут или чуть позже полицейские войдут в номер мистера Бемиша и попросят его спуститься в дирекцию, где он окажется лицом к лицу с комиссаром Молеоном.
Она силилась улыбнуться.
— Жаль его, этого бедного мистера Бемиша. Но что же он натворил? В чем его обвиняют?
— Он один из двух людей, разыскиваемых по делу о бонах и сбежавших при облаве из бара на улице Марбеф. Другим был Арсен Люпен.
— Плохи его дела, — сказала она, ни на минуту не теряя самообладания, — но если вы уж так симпатизируете этому человеку, то позвоните ему по телефону и предупредите. Он сам рассудит, что ему следует делать…
— Телефонные разговоры сейчас прослушиваются.
— В конце концов, — она вышла из себя, — распутывайтесь с ним сами!
В тоне ее звучала наглость, и это раздражало Виктора. Он сухо возразил:
— Вы не понимаете суть положения, мадам. Из двух инспекторов, которые должны нагрянуть к Бемишу, один поведет его в дирекцию, а другой обыщет комнату.
— Тем хуже для него!
— А может быть, и для вас.
— Для меня?
Она задрожала. Возмущение? Гнев? Беспокойство?
Но, овладев собой, она заговорила снова:
— Для меня? Какую же связь вы видите между мной и этим человеком? Это не мой друг.
— Быть может, не спорю. Но он действует в согласии с вами. Не отрицайте этого, прошу вас. Я знаю… Я знаю больше, чем вы думаете… С того дня, как вы смирились с потерей вашего аграфа и протянули мне руку, я должен был знать, почему вы так поступили.
— И, по-вашему, это потому, что нечто подобное совершила я сама?
— Во всяком случае потому, что те, кто совершает такое, вас заинтриговывают. И однажды вечером я видел, как вы разговаривали с этим англичанином…
— Это все?
— После я проник в его комнату и нашел, нашел…
— Что вы нашли?
— Одну вещь, которая намекнула мне на вас…
— Что? — переспросила она возбужденно.
— Одну вещь, которую и полиция скоро найдет.
— Говорите же!
— В шкафу в комнате мистера Бемиша… Уточним даже: среди кипы сорочек… найдут при обыске дамский шейный платок, которым была задушена Элиз Массон… Он там, в шкафу англичанина.
