Пока кушал, заодно и с новостями ознакомился. Оказывается, сегодня ночью к нам пожаловал мой приятель и учитель, — длик. Он кстати, как пришел, так и уходить уже не собирается. Типа посол от киигов к серым. Это хорошо. Надо будет заказать ему несколько очень сложных «картин жизни». Тут на днях искин доложил, что клоны распечатали какую-то супер продвинутую кузню. Можно попробовать клепать артефакты быстро и качественно. Но это потом.
А пока я с удовольствием слушал, как сенсей говорил перед народом. Читал, можно сказать с листа. Тихонько поржал, но комментировать не стал. Все-таки, для серых это очень важно.
Потом мы поехали на прогулку по городу, ну и по делам заодно. Нужно присмотреть целых троих в Совет Двенадцати. Да и просто по городу прокатиться на волшебном дилижансе, это приятное время припровождение. Заехали ненадолго в новую церковь Пречистой Девы. Посмотрели, как лод Гвэйдеон проводит положенные обряды, да и двинулись дальше.
Следующая остановка оказалась в Иххарийском гимнасии. Невероятно огромное строение, оно привлекало взгляд издалека. Главная колдовская школа в стране, все-таки. Проходя по коридорам в сторону кабинета ректора, а это четвертый этаж, я думал про себя, насколько же изумительно глупо устроено обучение в этом месте. Ни толкового расписания, ни нормального места отдыха. Бред какой-то, а не школа. Однако этот гимнасий работает так уже столетия, и всех все устраивает. Забавно, но факт.
Но вот, наконец, и ректорат. Тяжелая дверь, обитая кожей, не снабженная никакими табличками и надписями — предполагается, что всяк в гимнасии и так знает, что находится по ту сторону.
Постучать Креол не удосужился. Он отродясь не утруждал себя такими глупостями. Причем сейчас этикет находился на его стороне — члены Совета Двенадцати обладают правом входить без стука куда угодно.
В кабинете ректора царил совершенно домашний уют. Выходящее на колдовской полигон окно завешено шелковыми шторами, на стенах висят полочки, уставленные фарфоровой посудой, в углу свернулась калачиком… кажется, кошка, но небывало крупных размеров. Будь этот зверь еще немного крупнее, сошел бы за леопарда.
Сама хозяйка в помещении отсутствовала. Однако уже через несколько секунд раздался хлопок, и прямо из воздуха появилась высокая женщина в красном плаще поверх роскошного платья из серебряного газа. В руке она держала тонкую деревянную палочку.
Чувствовалось, что Кебракия Мудрая уже очень стара. Лицо худое, густо покрытое морщинами, зубы желтые и неровные, а волосы побелели так, что казались прозрачными. Однако, она по-прежнему обладала элегантной фигурой и умудрялась грациозно двигаться. Взгляд ее ярких глаз оставался острым, в нем проступало могучее чувство собственного достоинства и одновременно мягкость.
— В мой кабинет уже очень давно не заходили сразу пять серых плащей, — ясно и отчетливо произнесла госпожа ректор. — Владыка Креол… владыка Тивилдорм… повелительница Ванесса… повелитель Алекс… повелитель Клевентин… Что заставило вас искать встречи с такой старухой, как я?
— О, повелительница Кебракия, зачем вы на себя наговариваете? — приятно улыбнулся Клевентин. — О какой старухе вы говорите, где она? Все говорят, что годы не властны над вами — да мне и ни к чему слушать чужие речи, ведь я могу просто довериться своим глазам!
— Мне сто сорок четыре года, повелитель Клевентин, — усмехнулась Кебракия. — Не нужно льстить так грубо, я все равно вам не поверю.
Однако по голосу чувствовалось, что она все же польщена. Для своего возраста Кебракия Мудрая в самом деле выглядела неплохо, и ей нравилось, когда и другие это замечали.
— Присаживайтесь, дражайшие повелители, — легонько взмахнула палочкой Кебракия. Пять мягких стульев, доселе неподвижно стоявшие у стен, вдруг ожили и подбежали к гостям, услужливо тыкаясь под ноги. — И не нужно титуловать меня повелительницей, дражайший Клевентин, я же теперь ниже вас по статусу.
— Это можно изменить, — проскрипел Тивилдорм, с намеком поглядывая на Креола. — Кебракия, тебе уже дважды предлагали войти в Совет Двенадцати…
— О да, Искашмир и Бестельглосуд, — рассеянно ответила госпожа ректор. — Прекрасно помню. Я так понимаю, вы собираетесь предложить мне это в третий раз?
