– Достань, – велела Йорина.
Дан усмехнулся и вынул искусно сделанную шкатулку.
– Открой.
О да, зодчий и ювелир знали свое дело. Вейн отшатнулся, ослепленный блеском. На его лице смешались изумление и вожделение.
– Лучшее, что находили в наших горах, – сказала Йорина, понизив голос, так женщина соблазняет желанного мужчину. Она даже прикрыла глаза, чтобы не спугнуть вора по имени Дан. И вздрогнула от резкого звука – вейн захлопнул шкатулку.
– Нет.
– Самые редкие и дорогие камни, ни у кого в мире…
Дан перебил:
– Неправда ваша. Все знают, самые редкие и дорогие в другой шкатулочке. Сокровищница жрицы Йкама, кажется, она так называется?
Как же густо пахнет ненавистью…
Щелкнул хитрый замок. Йорина вынула простой деревянный ящичек. Крышка его держалась на кожаных петлях и легко откинулась.
– Ты прав.
Зрачки у вейна расширились.
– Пресветлая Иша!
Йорина толкнула шкатулку к нему.
– Бери.
Вор вытащил «Сердце дикарки», и камень засиял у него в руке. Чуть слышно вздохнул Тирий, он видел этот изумруд третий раз в жизни. Даже Ури – самый невозмутимый из воинов – подался вперед и приоткрыл рот, точно мальчишка.
Только Оун не шелохнулся.
– И «Черный владыка»? – благоговейно спросил Дан.
– Он там.
Вейн осторожно положил изумруд обратно. Заглянул в шкатулку, но трогать ничего не стал. Со вздохом откинулся на спинку кресла.
– Увы, я вынужден отказаться.
Что?.. Не веря, Йорина оглянулась на советника – и увидела, что он поражен не меньше.
– Но почему?! Ни Эрик, ни ареры не заплатят и сотой части того, что предлагаю я!
– Видишь ли, – Дан скрестил на груди руки, – у меня есть кое-что более ценное, чем ваши камушки. Я сам. Как думаешь, сколько я проживу на Середине, если мы заключим сейчас сделку?
– Мы дадим тебе охрану, – проскрежетал Оун.
– Спасибо, уже пробовал, – вейн кивнул на Ури. – Мне не нравится. И потом, ваша же охрана меня первая и прикончит. Чтобы доставить удовольствие любимой жрице, – он поклонился с издевкой. – Нет, я жив, пока дар Двуликого у меня.
Боль сковала затылок и стекла на виски. Йорина прижала ко лбу пальцы.
Ну что же.
– Выйдите все.
Тишина.
– Тирий, Оун! Все!
– Я тоже? – поинтересовался Дан.
Жрица опустила руку и пригвоздила его взглядом.
– Не делай этого, – сказал Оун.
– Уйдите. Немедленно.
Тирий, хлопотливо поправляя манжеты, первым посеменил из зала.
– Оун! Я так решила.
Гигант поднялся. Проходя мимо Дана, остановился и тяжело посмотрел на него сверху вниз. Вейн – Йорина заметила это со злорадством – вдавился в кресло.
– Ури!
Стражник не двинулся с места.
– Уйди! Я велю!
Йор бесшумно скользнул по каменному полу и скрылся за дверью. Дан беспокойно оглянулся.
Они остались вдвоем. Запах ненависти висел, точно смрадное облако. У Йорины дрогнули ноздри.
– Ты много слышал о жрицах Йкама, – сказала она, подняв выше подбородок. – И многое в том было ложью. Ты, вор по имени Дан, хочешь проверить, что правда, а что нет?
Он не понимал. Щеки Йорины стянуло льдом.
– Если от твоего семени родится дочь, она станет следующей жрицей – наследницей всего, и сокровищницы тоже.
Вейн смотрел на нее с изумлением.
– Как ее отец ты будешь иметь право на камни. Право, которое никто из йоров не оспорит. Это честная сделка.
– Нет уж, увольте, – сухо сказал Дан и поднялся. – Я не жеребец-производитель. Предпочитаю спать с нормальными женщинами.
У Йорины пересохло в горле, она не могла сказать ни слова и лишь смотрела, как вейн идет к двери. У порога он оглянулся.
– Кстати, если б я согласился, меня бы придушил Оун. Благодарю покорно!
Вышел.
Йорина поднесла руку к губам и замерла. Любое движение причиняло боль, заставляло ворочаться ледяную пустоту внутри. Двуликий, лучше бы эта пустота поглотила ее целиком, чем жить так! Йорина простонала, закрыв глаза.
«Мама, – подумала она, – что мне делать? Что?!»
Хлопнула дверь, простучали по каменным плитам сапоги. Ее схватили за плечи, гладили, целовали пальцы, обнимали. Чужое дыхание обжигало лицо.
– Оставь меня, Оун! – Йорина уперлась ладонью гиганту в грудь. – Уйди, прошу тебя.
– Не отдам, слышишь! Пусть без дара, какую угодно! От всего отрекусь, увезу тебя, спрячу. Только ты…
