– Не скажи. Зачем тогда десять дней ждут? – Женщина обтерла о фартук грязные руки и прикрикнула: – Эй, парень, ты хорошие-то листья не дери! Я еще погляжу, как за работу платить!
Юрка вздрогнул, чуть не выронив кочан.
– Извините.
– Ве-е-ежливый, – с насмешкой протянула хозяйка и снова повернулась к подруге: – Я чего боюсь, мой бы завтра на площадь не утек. Зацапают дурака. Давеча сунулась за штанами, в стирку, а в кармане патроны. В лесу, говорит, нашел! Велела дома сидеть, да разве послушает. Что мне его, полторы недели под замком держать? Придумали тоже: мальчишку на погляд таскать, лишние муки. Скорее бы… Ох, что я говорю, прости, Господи! Повесят же парнишку. Хотя столько дней смерти дожидаться…
Юрка швырнул кочан в телегу и бросился к выходу. Закричала за спиной женщина.
Малыш в зеленом комбинезоне не ушел. Он занял место на качелях и, изогнувшись, точно червяк, пытался дотянуться до земли. Увидев Юрку, обрадовался:
– Теперь ты со мной поиграешь?
– Не могу! Слушай, где у вас площадь?
– Какая? Возле парка?
– Наверное, не знаю. А парк далеко?
– Не-а. Вон туда, где дом с перилами. И бочка с квасом. А на площади воздушные шарики. Не каждый день. А в парке сахарная вата и карусель. Мама говорит: потом пойдем. И все потом и потом.
– Спасибо!
«Домом с перилами» оказался двухэтажный магазин с широким крыльцом, огороженным кованой решеткой. Пробежав мимо, Юрка углядел в переулке желтую бочку, вместо одного колеса у нее были подложены кирпичи. Свернул и через арку попал на проспект. Дома по обе стороны стояли высокие, с лепниной на фасадах. Слышалась бравурная музыка. Юрка пошел на звук и вскоре очутился на площади. Марш бил из громкоговорителя, подвешенного на столбе. Слева высилось серое здание, расцвеченное зейденскими флагами. Перед крыльцом стояла черная машина.
Площадь упиралась в парковую решетку, и деревянный помост приладили прямо к ограде. С поперечной балки свисала петля.
От музыки заложило уши. Беззвучно отлепилась от крыльца машина, пересекла площадь и выкатила на проспект. Мелькнул профиль, увенчанный фуражкой с высокой тульей. Неслышно давя каблуками брусчатку, прошагал патруль. У овчарки свешивался язык. Она настороженно шевельнула ушами, глядя на мальчишку. Солдаты не обратили на него внимания. Юрка тряхнул головой, и звуки вернулись: застучали сапоги, послышалась гортанная речь. Громко протарахтел мотоцикл.
Юрка снова посмотрел на виселицу и повернулся к ней спиной. Он придет сюда завтра.
Город долго не выпускал, путая в лабиринте улиц и переулков. Шли мимо люди, лица почти у всех были тусклыми. Несколько раз встречались патрули. Юрка стискивал кулаки до боли в костяшках, провожая их взглядами.
Если правда все, что пишут в книгах про войну… Если Егора арестовали и допрашивают…
По дороге к интернату накрыл дождь. Его шум заглушал все окрест, и пришлось сойти на обочину, в заросли борщевика. Юрка на ходу пропускал толстые стебли между пальцами и, обжигая ладонь, срывал белые зонтики. Тяжелые капли молотили по спине. Скользила под ногами земля, липла на кроссовки.
Ну почему, почему Егор ушел один?!
– Скотина! – выругался Юрка.
Взмахнул рукой, удерживая равновесие, но не устоял и упал коленями в грязь.
– Достало уже!
Сколько можно хоронить? Маму, деда, бабушку…
– Не хочу! – крикнул, задрав голову к небу, Юрка. – Хватит!
Дождь слепил глаза и затекал в рот. С волос капало за шиворот.
Юрка поднялся, вытер лицо грязной ладонью. Бирка холодила тело под футболкой.
Тучу гнало к городу, и чем ближе становилась свертка на проселочную дорогу, тем тише делался ливень. После поворота вовсе иссяк, лишь вдалеке слышался шум. Вскоре под ноги легла сухая земля. Юрка, зябко вздрагивая в мокрой одежде, прибавил шагу. Уже виднелся интернат, когда невнятный шум за спиной стал громче и превратился в мотоциклетный треск.
Сначала метнулся к дому, опомнившись, бросился в кусты. Запутался в ногах мяч, подсекая, и Юрка грохнулся на колючие ветки. Перекатился на живот, распластался, вжимаясь в прелые листья.
Один мотоцикл тормознул возле интернатского крыльца, другой, оставляя в воздухе сизый след, объехал двор кругом. Зейденец, сидящий в люльке, вскинул автомат и выпустил очередь по школьным окнам. Загремело что-то внутри. Юрка уткнулся лицом в землю. Закололо под лопаткой, там, где у Егора бугрился след от пули.
