– Тихо!
Из избушки вылезли двое: один высокий, с винтовкой, другой держал в опущенной руке пистолет. Он сунул его под ремень и перевернул монаха. Высокий остановился в нескольких шагах от ельника и прислушался.
У Юрки задергался обожженный уголок глаза.
– Готов, – сказал тот, что наклонился над монахом. – Надо было стрелять по ногам.
– Надо было его заткнуть, – возразил высокий.
Постояли, глядя на тайгу. Дуло винтовки рыскало, точно принюхиваясь к ельнику.
Юрка хотел зажмуриться и не мог. Локоть Егора больно упирался ему между лопаток. Левая рука Натадинеля лежала у Юрки под носом, и он видел, как отсчитывает секунды стрелка на часах. Чуть повыше ремешка присосался комар. Его прозрачное брюшко наполнялось темно-рубиновой кровью.
Ветер шевелил волосы Евсея.
– Вроде тихо, – сказал высокий, опуская винтовку. – Может, не услышали?
– Так, этого – быстро в дом.
Ухватили монаха за руки-ноги и потащили с поляны. Закрылась дверь.
– Замри, – прошелестел в ухо Егор.
Оглушительно тикали часы. Прошло три минуты, и локоть убрался со спины.
– Отползаем. Очень тихо. Ты первый.
Юрка сдал назад и с ужасом заметил, как закачались над головой ветки. Замер Егор, нацелив арбалет в сторону скита.
– Возьми левее, – посоветовал свистящим шепотом.
Осторожно, по сантиметру, Юрка выполз из ельника и втиснулся под сосну, в густую тень. Через пару мгновений Натадинель оказался рядом.
– От дерева к дереву, – велел он, пристраиваясь так, чтобы видеть в просвете дом.
Юрка уперся ладонями в землю, приподнялся – и вдруг понял, что забыл свой арбалет! Вспыхнули уши, жаром залило шею.
– Мне нужно вернуться.
– Стоять!
– Я оставил…
– Назад!
Юрка послушался, понимая, что права у него теперь нет – вякать. Забыл оружие! Как последний трус!
Сосны быстро загородили их от скита, но Егор все подгонял и только на поляне с ягодником остановился. Сказал:
– Который с пистолетом – это он привязался ко мне в монастыре.
До Юрки дошло не сразу. Сообразив, вскинулся:
– Но я ничего не знаю про Дана!
– Сообщи им это телеграммой.
Вот черт!
Юрка привалился к сосне и сунул руки в карманы. С неприязнью посмотрел на Егора.
– Я забыл арбалет.
– Вижу.
– Ну давай, скажи, что это позор! Что в военное время за это к стенке!
Натадинель пожал плечами, и Юрка раздраженно сплюнул.
– Когда мы шли с Дорошем через лес, – вспомнил Егор, проверяя болты в колчане, – то встретили зейденцев.
– Ты уже рассказывал о своем геройском подвиге, – перебил Юрка.
– Все так быстро случилось, – спокойно продолжил Егор. – У меня был автомат, а я не стрелял. Растерялся. Потом вообще его в лесу бросил.
– Ничего, зато сегодня отличился. Только Евсея все равно убили.
– Мы не могли ему помочь.
– А мы и не пытались! Конечно, тебе-то что – трупом больше, трупом меньше. Сын полка!
– Слушай, ты!.. – взвился Егор. Глаза у него стали бешеными.
– Не ори! – одернул Юрка.
Натадинель медленно выдохнул.
– Пошли, – скомандовал он.
– Куда?
– Отсюда подальше.
Юрка дождался, когда Егор пересечет поляну, и окликнул:
– Эй, нам правее!
– Почему?
– Узел в той стороне.
Быстро темнело, деревья слились в черную массу. Кричали птицы, точнее, Юрке хотелось думать, что это птицы. Комары не унимались. Застегнул «молнию» под горло и в который раз шумно втянул воздух. В нос ткнулась колючая лапа. Фу ты, черт!
Егор остановился, поджидая.
– Нужно устраиваться на ночлег, – сказал он хмуро.
Юрка почесался.
– Сожрут.
– Там вроде просвет. Выйдем на открытое место, под ветер.
– Ага, и нас быстренько найдут.
– Ночью? В темноте? Тут днем ротой не прочесать.
– Ну пошли.
Просвет между деревьями становился все шире, открывая звездное небо. Спустя час они взобрались на вершину сопки. Тут действительно дуло, и комаров стало поменьше. Зато – холоднее.
– Лапника накидаем, и нормально, – сказал Егор.
От колючей подстилки густо пахло смолой.
Юрка вынул из кармана сверток, мокрый от ягодного сока.
– Ужин. Заодно Евсея помянем. – Голос от злости сорвался.
Давленая морошка закончилась быстро, оставив на языке кисловатый привкус. Есть захотелось еще сильнее.
Легли, повернувшись друг к другу спинами. Долго ерзали, пытаясь закутаться в куртки поплотнее.
