- Дворец стоит, как стоял, - ответил Ласло, как отвечал всегда.
Старый король хотел еще что-то сказать, но просто покачал головой.
Ласло смотрел на изможденное лицо отца, радуясь, что может выдержать
его взгляд.
- Андор передавал наилучшие пожелания.
Янош и Терез кивнули, но тем и ограничились. Ласло присел на край
кровати матери, взял в одну руку ее слабую, морщинистую ладонь, а в
другую - руку отца.
- Я могу что-нибудь для вас сделать? - спросил он, как спрашивал
всегда.
Терез, как всегда, только покачала головой. Янош ответил:
- Разве что побыть с нами.
Ласло печально улыбнулся. Он посмотрел на мать и на миг увидел в ее
глазах отражение Дворца - такого, каким он ей запомнился: яркий,
могучий, расцвеченный живыми цветами и посетителями. Это порой
случалось.
- Отец, - вдруг проговорил он.
- Да?
- Когда ты сидел на престоле, ты тоже понял, что чем больше у тебя
власти, тем больше приходится умиротворять подданных?
Старый король почти улыбался.
- У тебя был и другой выбор, - ответил он. - Ты мог бы стать
никудышным королем.
Улыбка Ласло была зеркальным отражением отцовской.
Янош нахмурился.
- Скажи мне…
- Да, отец?
- Твой брат, Миклош…
- Да?
- Ты не раз говорил, что сожалеешь о том, что сделал, но… ты
скучаешь по нему?
Это-то еще откуда? - удивился он. И стиснул ладонь старика.
- Да, отец. Я по нему очень скучаю. Даже выразить не могу.
Янош кивнул, и внезапные слезы в его очах были отражением внезапных
слез в глазах сына.
- Может быть, - проговорил старый король, - однажды…
- Ваше величество, Шандор ожидает вас.
- Спасибо, паж, - бросил Ласло, входя в Главный чертог. - Пришли его
ко мне.
Паж умчался выполнять повеление. Король сел, вошел чародей. Он был
старше Режё и, пожалуй, выглядел на свои года. Невысокий и хрупкий, с
густой седой шевелюрой и белой бородой, он передвигался достаточно
легко, но выглядел при этом очень слабым - словно в любую минуту его
может настичь безвременная кончина. Странная зеленая мантия - слишком
теплая для ранней зимы и всегда придающая старику вид готовности к
дальнему странствию - лишь добавляла струйку забавного в настойку,
которой был Шандор. Однако же во Дворце и окрестностях его знали со
времен деда Ласло.
- Мне сообщили, - сказал чародей, подойдя поближе, - что ваше
величество желает видеть меня.
Ласло резко кивнул. Вот в голосе чародея и следов слабости не было.
Сочный, сильный, уверенный, он мог бы принадлежать юнцу лет шестнадцати.
- Да, - проговорил король. - Прошу, садись. - Чародей кивнул и
опустился на стул. - Меня заинтересовал Андор. Ты знаешь, чем он сейчас
занят?
- Да, - ответил Шандор. - Сажает цветы.
Ласло кивнул.
- Он утверждает, что на эту мысль его навел ты.
- Не сомневаюсь, - отозвался Шандор. - Он спросил, как это я так долго
живу. Я рассказал, что сила моя происходит от могущества эльфов. Что, -
он бросил на короля острый взгляд, - истинная правда.
- Не вижу, как это заставило его выращивать цветы.
- А это его занятие вас беспокоит, ваше величество?
Ласло задумался.
- Само по себе - ничуть. Но он словно порхает от одного к другому,
совершенно бездумно. Я беспокоюсь о нем как о брате.
- Хмм. Что ж, похвально.
Ласло охватил приступ гнева. "Ты еще будешь меня одобрять, старик!" Но
вслух не высказал ничего.
Чародей продолжал:
- Я сформулировал ему принцип жизни - все, что не растет, умирает.
Привел цветы как пример, а потом начал описывать, как могущество эльфов
способствует взращиванию моих сил. Но, как обычно, ваш брат услышал лишь
то, что хотел услышать. Метафору принял за закон, и когда я наконец это
понял, с этой мысли его уже трудно было сдвинуть.
- Понятно, - сказал Ласло.
- Пусть ваше величество не беспокоится, - хихикнул Шандор. - Скоро он
найдет себе еще что-нибудь.
- Вот это меня и беспокоит, - отрезал король. - Впрочем, ладно. Есть
другое дело. Ты знаешь заклинание, которое помогло бы человеку победить
дракона?
Стены содрогнулись, пол заскрипел, потолок жалобно хрупнул. Паж
распахнул дверь, но прежде чем он сказал хоть слово, Ласло велел:
- Впусти его.
Миг спустя появился Вильмош, мускулы буграми распирали рубаху.
