— О, причина очень веская, — вмешалась Бидж. — Ну так что, убил генеральный инспектор Моргану?
— Король не позволил ему. Он приказал генеральному инспектору подождать, пока он сам ее не допросит. И из-за этой проволочки, — заключил Оуэн с горечью, — Моргана замучила еще одно существо почти до смерти. Ее поймали, но Брандал все равно не разрешил генеральному инспектору убить ее. Вместо этого он отправил Моргану в изгнание. — Оуэн замолчал и стал прихлебывать эль.
— И чем же кончилась эта история? — не успокоилась Бидж.
— Я очень сомневаюсь, что она кончилась, — ответил Оуэн. — Моргана все еще бродит у границ Перекрестка, несчастная и злая, и ищет дорогу обратно. И если она ее когда-нибудь найдет, она перебьет нас всех. — Он допил эль и вытер губы. Да, конечно, все здесь пьют за здоровье Брандала, но я не могу себя заставить присоединиться.
Он резко повернулся к Ли Энн:
— Так что ты говорила об уменьшении числа заказов по телефону?
Бидж побродила по залу, прислушиваясь к обрывкам разговоров и крепко держа кружку обеими руками. Она никак не могла решить — выронила ли она свою ловилку из-за атаки Мелины или потому, что рука отказалась ей повиноваться.
Потом она вышла из гостиницы, захватив кружку с собой. Ночь была прекрасна, луна, хоть и начавшая убывать, светила достаточно ярко, чтобы можно было видеть всю долину. Откуда-то донесся крик совы, ей ответил волк (или кто-то на него похожий) с ближайшего холма. Бидж обошла вокруг гостиницы, наслаждаясь тишиной.
На камне рядом с верхним прудом сидел Кружка, рядом с ним примостился Филдс. Трактирщик громко вздохнул:
— Настает время перемен.
— Ну, ведь переживали же мы другие времена перемен. Теперь… теперь, конечно, может прийти беда, но я думаю, мы справимся.
Кружка покачал головой:
— Бывает, что я сомневаюсь. Чего только не услышишь: иногда кажется, что конец вот-вот наступит.
— Такое мне приходилось слышать и раньше, — пророкотал Филдс.
Кружка обнял Филдса за талию и сказал, как будто цитируя:
— Тамус, когда ты придешь к Палоду, скажи всем, что великий бог Пан умерnote 15.
— Ну, времена еще не так тяжелы, — хмыкнул Филдс. Он положил руку на плечо Кружке, и так они и сидели, их силуэты, похожие на силуэты отца и сына, четко выделялись в лунном свете — сухонький трактирщик выглядел ребенком рядом с Филдсом.
— Знаешь что? — сказал наконец Кружка. — Мне нравится здесь.
— Это потому, что ты добр по натуре.
— Я думаю, дело в том, что меня хорошо воспитали. Оба засмеялись, хотя Бидж и не могла понять, почему. Она, стоя в тени, улыбнулась и повернулась, направляясь к гостинице, но застыла на месте, услышав вопрос Филдса:
— А что ты думаешь о новеньких?
— Еще не знаю, — ответил Кружка задумчиво. — Доктор, он много знает и много умеет. Студенты, конечно, еще учатся…
— Ты же понял, о чем я спрашиваю, — наклонился к нему Филдс. — Сумеют ли они помочь нам?
— Ты меня об этом спрашиваешь? Откуда мне знать? Они обладают умением, но я не знаю, чему они научатся. — Его голос стал более резким. — Я не уверен, хотим ли мы, чтобы они многому научились.
— Ты всегда отличался подозрительностью.
— И поэтому по крайней мере я до сих пор жив. Филдс сказал встревоженно:
— Если они начнут представлять собой проблему, может быть, генеральный инспектор…
— Нет, пока нет. — Кружка поднял руку, заставив Филдса умолкнуть. — Надеюсь, что до этого не дойдет. В последние месяцы на Перекрестке и так льется слишком много крови.
— Слишком много крови… — Филдс добавил с грустью, которая обдала Бидж ледяным холодом. — Ну, генеральный инспектор за ними присмотрит, и если от них будет исходить угроза… — Он умолк. Бидж подождала, не скажут ли они еще что-нибудь, потом тихо вернулась в гостиницу.
