- Да?.. А что вы спрашиваете?.. - Он холодно подождал еще немного и нехотя согласился понять. - Вы о ее здоровье зашли узнать, может быть? Прошлый раз вас интересовал паспорт.
- К черту паспорт, к черту прошлый раз... Я вас спрашиваю, как?.. Как она?
- Она больна.
- Я понимаю, раз в больнице, а как?
- На исследовании. Неизвестно. Пока неизвестно.
У него разжало горло: больна, неизвестно, - значит, не случилось того, о чем боялся услышать минуту назад.
- Отчего же это у нее вдруг? Ведь не было ничего?
- Было. Вовсе не вдруг.
Он охнул про себя, вспомнив, и испуганно быстро прижал руку к правому боку:
- Вот тут, да?
- Значит, заметили?
Да, он заметил... не обратил внимания, то есть видел - позабыл, знал не хотел знать, а теперь захотел и вспомнил: как, быстро нагнувшись, она чуть морщилась от боли и, чтоб скрыть ее, делала забавную гримаску и смеялась; как осторожно ложилась на правый бок; как уклонялась, будто невзначай, шутя, когда он, обнимая, хотел положить руку ей на талию справа.
- А сейчас ей больно?
- Больно. К чему только все эти вопросы, не понимаю. По крайней мере, теперь все?
- Нет. Туда пойти можно? Где она. Чтоб поговорить, то есть навестить?
- Нет, не надо. Туда к ней только самых близких родственников пускают.
- Понятно... А вы говорили ей, что я заходил?.. Про паспорт говорили?
- Она все это забыла, как вы не поймете. Не до того ей сейчас. Совершенно не до того.
- Нет, все-таки говорили или нет? Вы мне правду скажите.
- Не говорил.
- Спасибо, - сказал с облегчением. - Не надо говорить, глупое недоразумение.
- Я все-таки сказал, если вам обязательно, - правду.
- Так. Ну, а она что?
- Конечно, она это все позабыла... Сказала, теперь это все равно.
- Понятно... А как все-таки к ней пойти?
- Это нежелательно.
- Это вам нежелательно?
- Мне. Лечащим врачам. Ей.
- Понятно... Ну я только приду... посмотрю и уйду. Куда идти, только скажите. Хотя я могу узнать через одних там, но это сложней.
- Настойчивый вы, - неприязненно поморщился дед. - Что другое, а настойчивый.
- Ну, пожалуйста... Вы мне только скажите... Если ей не хочется, я сразу и уйду... - Он косо усмехнулся, глядя вбок. - Почему вы так относитесь?.. А она как раз говорила, что вы такой... отзывчивый...
- Вундердед?
- Что?.. Это теперь неважно. Вы только у нее спросите, больше я ж ничего не прошу.
- Самоуверенный вы человек... Спрошу, ладно...
Во вторник он пришел к семи часам вечера за ответом, как назначил ему старик. Давно надо бы спросить имя-отчество, старики это любят, но все как-то не получалось. Но в этот раз он решил прямо с ходу вежливо и почтительно начать, чтоб старик ничего ему не напортил.
- Здравствуйте... добрый вечер... извините, все еще не знаю, как вас по батюшке...
- Входите... Зачем еще вам мой батюшка? Это лишнее... Ну, я ей сказал, что вы выразили желание ее навестить. Ведь вы это просили?
- Да-да, конечно. Передали? Как она сейчас?
- Там и не ждут никаких быстрых перемен.
- Так как же?..
- Она просила передать, что не надо вам приходить.
- Вот так и сказала?
- Вот точно этими словами.
- Ясно... значит, чтоб мне не ходить?
- Да.
- Все ясно. Ну, что ж... Я все равно пойду. Узнаю где. И пойду. До свиданья!
Он встал, стиснув зубы, решительно пошел из комнаты и здорово зацепился плечом за косяк двери.
Старик, не останавливая его, снова заговорил, равнодушно, безразлично:
- Она сказала, что если так... если уж так будете настаивать, что ж... Тогда в пятницу можно.
Странно было, поднявшись из глубины станции метро, пройдя всего десять минут по шумным, полным движения улицам, вдруг очутиться в лесу. Тут пахло недавним дождем, крапивой, лопухами, папоротниками, не разобрать, чем еще, чем-то мокрым и зеленым.
Парк, похожий на лес, тенистый, запущенный, с широкими сырыми дорожками, истоптанными множеством следов.
Он шел и шел, всматриваясь в дальний конец аллеи, обгоняя обыкновенных гуляющих, детские коляски, собачонок на поводках, хохочущих девчонок в пестрых коротких платьях; нерешительно свернув вправо, на перекрестке сразу увидел первый светло-коричневый, пожалуй, даже желтый больничный халат на женщине, идущей к нему навстречу.
