Теперь пришел ее черед отшатнуться.
— Если не ты… Тогда кто?
— Это был я, — раздался еще один голос, невероятно похожий на голос младшего принца.
Из темноты показалась еще одна фигура.
Это был еще один Генрих По. Как показалось вначале. Но потом, уже подходя к ним, мужчина провел открытой ладонью по своему лицу. Жест получился каким-то обреченным.
— Грегори? — выдохнули все трое.
А Дара через секунду добавила:
— Как-то моя жизнь стремительно становится похожа на фарс.
Перед ними стоял наследник королевства Рианон, принц Грегори.
— Значит, и ты мне лгал, — тихо проговорила Дара.
— У нас были… странные отношения. Я боялся, что от меня ты помощи не примешь. Когда я пришел к тебе, ты обвинила меня в том, что это я все подстроил, — тихо сказал ей Грегори, не обращая внимания на Шарля и Генриха, что забились в объятиях огненных змей.
— Ты не снял личину, даже когда мы стали близки.
— Я… запутался.
— И я… запуталась…
Не было даже взмаха рукой, но Грегори почувствовал, что шевелиться не может.
— Дара, что ты затеяла?
— Помолчи, — приказала женщина. И обратилась к мужу. — Скажи, ты и твой друг настаивали на казни, потому что верили в глупую старую сказку… Если колдунья забрала силу, то для того, чтобы вернуть магию — надо сжечь тварь?
Тот еще ниже опустил голову.
— И учились не блестяще… И в сказки верят, — пробормотал наследник себе под нос.
Между тем Дара порылась в снегу, нашла охотничий нож, которым Шарль метнул в нее, надеясь успеть.
— Что ты задумала? — осторожно спросил младший принц.
— Значит, любимый, ты потерял магию… Да забери ее себе!
Она быстрым движением, рванула на муже камзол, рубаху — плащ он скинул, когда кинулся на нее. Разрезала свою ладонь. Сделала разрез на его груди — и смешала их кровь.
Шарль Ги дернулся — и закричал. Боль была нестерпимой. Сила не хотела вновь струиться по его жилам — она сопротивлялась и отторгала его. Но Дара, действительно, была сильнейшей. А может быть, никто и ничто сегодня не могли противиться ее воле.
Поэтому на смену дикой боли пришло тепло.
И мир вокруг исчез — осталась только она. Его любимая. В голове его шумело — и он потянулся к ней — как когда-то… Истово. И даже ее магия не могла его остановить.
— Запомни этот момент, любимый, — прошептала она ему.
Потом завела поднятые руки за голову, расстегнула цепочку. Не вырываясь из его объятий, протянула ему кулон.
— Что это? — спросил он.
— Это? Это — твоя вина, — прошептала она ему в ответ. — Там локон твоей дочери и капля ее крови. Ты же сможешь по ним почувствовать, чья эта девочка? Теперь, когда магия вернулась к тебе — ты не сможешь ошибиться…
И стала оседать в снег. Ее магия исчезла из этого мира, словно ее никогда и не было. Исчезли огненные змеи, стих ветер, послушно опустился снег, заботливо укрыв на смерть перепуганные розы….
Грегори шагнул к женщине и поднял на руки.
— Сумасшедшая девчонка! — прорычал он. — Зачем?! Ледяная вся!
Развернулся к Шарлю и брату. Скомандовал:
— Вон отсюда!
— Но… Ваше высочество! — попробовал возразить Шарль. — Мне необходимо…
— Я сказал — прочь, — не повышая голоса, повторил наследник. — Все, что можно и нельзя, вы уже сделали. Теперь вы отправляетесь во дворец, в мой кабинет. Вызываете отца. И уже королю объясняете, что и как получилось.
Молодые люди содрогнулись.
— И, — не смог отказать себе в удовольствии Грегори, — мой дорогой тан Шарль Ги, подумайте, что вы скажете своей матушке… Думаю, она будет в восторге от вашей задумки. И еще… Свою женщину я не отдам. Свободны.
Мужчины поклонились — наследник взмахнул рукой — они исчезли.
— Ты совсем замерзла, — он поцеловал Дару в висок. И быстрыми шагами пошел к дому.
— Нам надо поговорить, — уже пришла в себя женщина — и попыталась вырваться из кольца его рук.
— Надо, — с сожалением констатировал он очевидный факт. — И чего ты вообще выбралась из дома в этот холод?
— Не могла заснуть, — покраснела женщина. — Ворочалась. Тебе спать мешала.
Осознав это простое, домашнее «тебе», сказанное так просто, так привычно — и зажмурилась.
— Все-таки любовница. Все-таки неверная…
— Прекрати.
— Все это представление устроил ты… Когда ты вызвал Шарля в столицу?
