— Может быть, кто-нибудь говорил вам об этом?
— Как я могу говорить за кого-то?
Инквизитор настаивал:
— Кто-нибудь говорил вам об упадке Трентора? Кто-нибудь сообщал вам о том, когда это произойдет?
Замешательство Гааля было настолько очевидным, что инквизитор пришёл ему на помощь:
— За вами следили, доктор. Наши люди были в космопорту, когда вы прибыли, с вами говорили на Башне, и, конечно же, ваш разговор с доктором Селдоном прослушивался.
Гааль пожал плечами.
— Значит, вам известна его точка зрения.
— Возможно. Но мне хотелось услышать и от вас.
— Он считает, что упадок Трентора наступит через пятьсот лет.
— Он математически доказывает это?
— Да, доказывает, — с вызовом ответил Гааль.
— И вы считаете, что это можно доказать математическими методами?
— Можно — если это делает доктор Селдон.
— Ну что ж, тогда начнем сначала…
— Постойте, — взмолился Гааль. — Я имею право пригласить адвоката. Как гражданин Империи…
— У вас будет такая возможность.
…И возможность была предоставлена.
В комнату вошёл высокий худой мужчина. Его лицо, казалось, нарисовано вертикальными линиями. Такое узкое, что непонятно, поместится ли на нём улыбка…
Гааль поднял на вошедшего измученные глаза. Встать он был просто не в силах. Столько всего сразу — а ведь он находился на Тренторе не более тридцати часов…
Мужчина представился:
— Меня зовут Лорс Аваким. Доктор Селдон прислал меня для защиты ваших интересов.
— Так помогите же мне! Я должен немедленно отправить жалобу Императору. Я задержан без всяких на то оснований. Я ни в чём не виноват. Ни в чём!
Аваким тем временем пристраивал на столе небольшой магнитофон. Закончив приготовления, он взглянул на Гааля.
— За нашей встречей, безусловно, наблюдают с помощью лучей — шпионов. Это противозаконно, но они ни перед чем не остановятся.
Гааль обреченно вздохнул.
Аваким устроился в кресле поудобнее.
— Ну а мы попробуем их перехитрить. Дело в том, что этот магнитофон — с виду самый обычный — полностью экранирован от лучей — шпионов. По крайней мере, они не сразу это обнаружат.
— Значит, я могу говорить?
— Ну конечно.
— Я хочу, чтобы меня выслушал Император! — с удвоенным пылом воскликнул Гааль.
Аваким холодно улыбнулся. Оказалось, что улыбка всё-таки умещается на его вертикальной физиономии.
— Вы — из провинции.
— Ну и что? У меня те же права, что у любого гражданина Империи! Как у вас, как у членов Комитета Общественного Спасения!
— Конечно, конечно. Я не к тому. Но вы — провинциал и недостаточно чётко представляете себе нынешнюю обстановку на Тренторе. Император не даёт аудиенций.
— А кому же тогда я могу пожаловаться на действия этого Комитета? Какова процедура апелляции?
— Нет никакой процедуры. Практически — никакой. Теоретически, вы можете обратиться к Императору, но аудиенции не получите. Нынешний Император, если вы знаете, не из династии Энтунов. Трентор сейчас находится в руках аристократических семейств, представители которых составляют Комитет Общественного Спасения. Этот этап в развитии Империи давно предсказан методами психоистории.
— Правда? — искренне удивился Гааль. — Ну, если доктор Селдон может предсказать судьбу Трентора на пятьсот лет вперёд…
— Он может предсказать и на пятнадцать тысяч лет вперёд.
— Хорошо! — Гааль вскочили заходил по комнате, размахивая руками. — Пусть хоть на двадцать тысяч! Почему же тогда он не мог предвидеть вчера, что произойдет наутро, не предупредил меня? Ах нет, простите, что я говорю…
Он сел, обхватив голову руками.
— Я понимаю, что психоистория — статистическая наука, что с её помощью нельзя предвидеть будущее отдельного человека. Но поймите, я в ужасе…
— Вы не правы, Гааль. Доктор Селдон отлично знал, что утром вас арестуют.
— То есть — как?
— Не огорчайтесь, но это так. Комитет в последнее время просто наступал нам на пятки. За всеми новыми сотрудниками устанавливалась слежка. И наши графические модели показали, что для успеха дела было бы лучше, если бы кризис наступил именно сейчас. Чтобы ускорить события и спровоцировать Комитет на активные действия, доктор Селдон и посетил вас вчера.
Гааль тяжело дышал.
