Ц е л о в к и н. Не совестно ли, Максим Андреевич! Ведь ты же себя не помнил, ты же не утопил меня чуть!
П а т л а й. Я взял у него ключи… Натянули палатки, печки разожгли… Ребята согрелись. И больше ничего не было.
Ч е п р а к о в. Твое дело купать человека в воде?
П а т л а й. А может, это твое дело?
Ч е п р а к о в. Молчать, товарищ Патлай! За свои хулиганские действия получишь строгий выговор. С предупреждением. Приказ будет зачитан по всей трассе. Срамота, товарищ Патлай, возмутительная срамота! А вы, Целовкин… Слов не нахожу, если вы бросили на произвол детей… Вы… Равнодушное насекомое! Уходите с глаз моих! Голову сниму!
Ц е л о в к и н исчезает мгновенно. Молчание.
П а т л а й. Мне строгача, а ему?
Ч е п р а к о в (молчит гневно. Косится на Патлая). Давно тебя не видел, Максим. Выспаться тебе надо. (Молчит.) Слушай, что скажу. Был в городе. Вызывали на бюро крайкома. Получил строгий выговор.
П а т л а й (возмущен, озадачен). За что?
Ч е п р а к о в. За работу. За невнимание к быту.
П а т л а й. Разве не мог объяснить обстановку?
Ч е п р а к о в. Думал, оставлю там партбилет.
П а т л а й. Ты что говоришь!
Ч е п р а к о в. Люди плохо живут.
П а т л а й. Подбираются под тебя… Прогонят, куда пойдешь?
Ч е п р а к о в. Трудно мне в строительстве, Максим. Вернулся в родные края, член партии… Надо было приспособить как-то… Сунули на Каму. А я тогда не знал, что такое ватерпас. Когда на совещаниях выступал, гидростроители отворачивались да хихикали. (Без зла, скорее снисходительно-удивленно.) Высокомерные люди, кастовые… Учился, Максим, никто не знает, как учился! С таких элементарных вещей начинал… Стыдно вспомнить! (Молчит.) И все-таки счастливый я. Многие после воины себя не нашли. Слишком много они там оставили…
П а т л а й. Где ты взял вертолет? Куда рвешься?
Ч е п р а к о в. В крайкоме выпросил. Полечу за Бабановку. Облетаю, обойду ее своими ногами. Не могу, Максим, помириться, чтобы вести трассу куда-то в обход!
Где-то на площадке вдруг появилась Л е н а.
Л е н а. Что вы орете, Чепраков? Что вы орете?!
Ч е п р а к о в. То есть как ору?
Л е н а. Напрасно на всю трассу кричите о своем выговоре. Слышите? Это далеко не умно и совсем не полезно!
Ч е п р а к о в. Жалеете?
Л е н а. Думаю, чем это может кончиться. Сроки не выдерживаются. Люди работают ломиками, и все держится пока на вашей фанатической вере… Так пусть хоть верят пока!
Ч е п р а к о в. Ей-богу, дельный совет.
Л е н а. Советы вам не нужны. Не притворяйтесь ягненком.
Ч е п р а к о в. Волк?
Л е н а. Скрытный, властолюбивый человек. Вам все хочется захватить в свои руки. Такие люди нужны… как пробивной кулак. Вам никогда не понять, что такое культура отношений…
П а т л а й. Слушайте, барышня…
Ч е п р а к о в. Стой, стой! Она с добром пришла.
Л е н а. И не думайте, что я так из-за отца говорю.
Ч е п р а к о в. Знаю, свой ум у вас, папа не указ вам. Но чем же, однако, не угодил я в смысле этой самой культуры?
Л е н а. Всего несколько дней вы были у нас… Говорили… А вчера, даже не заехав в управление…
Ч е п р а к о в. Заезжал на час.
Л е н а. Вчера вы появились на трассе и остановили работы на Бабановке. Никто ничего не может понять! Главный инженер, по-видимому, ничего не знает. Да какое мне, в конце концов, до всего дело! Но разве вы не могли посоветоваться?
Ч е п р а к о в. Был я у вас, верно… Только вы все звери похлестче меня. Как же мне с вами советоваться?
Л е н а. Что вы говорите?!
Ч е п р а к о в. Похлестче, говорю. Враги вы мне. Слово мое в штыки встречаете. Принудительным ассортиментом прозвали, а я вам не ассортимент, нет. На этом кончим разговор о культуре. Дружбы нет, а служить будем. Стойте! Слушайте! Я работы остановил по причине важной и обдуманной. Да, выступил в роли пробивного кулака. Но тут, однако, у меня свой расчет есть, своя тактика. Дело сделано, а теперь станем крутиться и дискутировать. И быстренько. Работы стоят. Будем просить Николая Николаевича раскинуть мозгами.
Л е н а. И вы еще надеетесь на него?
Ч е п р а к о в. А как же! Немолодой человек, уважаю его знания. Только не надо, Елена Николаевна, разводить колдовство вокруг ясных вещей. У нас не атомная лаборатория — черная, простая работа: просека, мачты, котлованы, бетон…
