Лишь
сила долгой привычки мешает нам испытывать то удивление и восхищение, которого
достойно само по себе каждое живое существо. С другой стороны, мы склонны к
этим чувствам, когда видим животных особенных, не очень часто встречаемых,
таких, как слон или обезьяна… Человеку свойственно также испытывать чувство
потрясения при виде существ странных, с теми или иными
отклонениями, например, карликовых или гигантских. Подобные чувства имеют в своей
основе воображение, но не разум.
8
Сила
воображения — это порождение разума. Однако воображение поверхностно, оно не
идет в глубь вещей, и природа его — убедить человека,
опутать его сердце, чтобы воспрепятствовать ему думать в направлении, отличном
от того, что подсказывает воображение. Разум же, со своей стороны, — извечный
противник воображения, и человек понимает в глубине души, что на воображение
нельзя полагаться, но иногда оно все-таки берет верх своей мощью и напором.
События
жизни и все, что свершается в мире, учат мудрого многому на путях его, и на
летописи прошлого основывает он столпы мудрости своей. Но из-за того, что
человек любит добавлять что-то новое от себя и выступать перед многолюдным
собранием, много лжи накопилось в сочинениях по истории. Ибо
по самой природе человека нет у него ненависти к заблуждению и обману, а многие
даже его любят, водят с ним дружбу и развлекаются им. И потому обязанность
мудрого человека — перебрать вышеупомянутые сочинения «по зернышку», отделить
правду, отсеять ложь и обман, и здесь открывается широкое поле деятельности для
воображения, поскольку в природе воображения — бежать вперед и выносить
второпях свой приговор, прежде, чем разум взвесит на своих точных весах
все обстоятельства дела; воображение же принимает свое решение моментально,
будь оно верным и справедливым или нет.
9
Когда
человек удостаивается узреть истинность бытия Всевышнего, будь Он благословен,
его охватывает ощущение безграничной радости и счастья, и душа его полна
светом, и воображение примиряется с разумом, чтобы созерцать вместе с ним
сияние света Его; и все удовольствия плоти исчезают, как тень, и душа его,
утонченная и возвышенная, окутывается святостью; она будто отделяется от этого
грубого тела и парит в просторах небес… В такие мгновения,
когда возносится человек в сферы святости, открывается ему новый мир. Ибо и в
этой земной жизни возможно для человека уподобиться ангелу на мгновение, и
насладиться сиянием святости… и все удовольствия материального мира —
абсолютный нуль в сравнении с наслаждением от единения со своим Творцом, будь
благословенно Его имя!
Подобная
скрытая в глубине человеческой души сила — одна из многих скрытых сил, которые
вложил туда Создатель, и она свидетельствует о связи человека с Творцом всего
сущего и о том, что создан он ради служения Творцу и единения с Ним.
10
Хотя
все люди и принадлежат к одной и той же разновидности живых существ, тем не менее невозможно найти двух совершенно одинаковых людей, и
каждый человек — единственный в своем роде среди подобных себе.
Интеллектуальные способности каждого человека непохожи
на способности другого, и точно так же отличаются люди свойствами души;
вследствие всего этого случается иногда видеть столь сильное превосходство в
чем-либо одного человека над другим, что кажется, будто эти два человека даже
не принадлежат к одному и тому же виду живых существ.
Различия
в душевных свойствах людей, казалось бы, никак не связаны с таким качеством
каждого из них, как мудрость, и испорченность нисколько не убавляет от
мудрости, ибо та зависит от особых способностей, сильного интеллекта и
понимающего сердца… И какой ущерб приобретению
мудрости может произойти от того, что человек жесток, безжалостен, или одержим
гордостью и гонится за почестями, или же обладает прочими предосудительными
качествами? Однако в действительности дело обстоит не так. Отсутствие
благородства и возвышенности души, красивых и правильных качеств порождает
также и неудачу в приобретении мудрости, ибо посевы чувств прекрасных
и благородных — в самой основе ее.
