— Понимаете, святой отец… Мы с сестрой сами живём. Жили… — Руки парня сжались в кулаки. — Она бросилась в Тибр с моста Рипета, и теперь у меня больше нет ни одного кровного родственника.
Бекс встал с лавки, заложил руки за спину и отошёл на пару шагов, чтобы оценить справедливость своих предположений. Он по-прежнему не мог для себя принять решение — верить ли этому дрожащему юноше.
— Моя маленькая Паола… Она на три года младше меня, ей было шестнадцать… — Джованни закрыл лицо руками и рыдал беззвучно, будто стесняясь приступа своей слабости, а падре, глядя на эту картину, лишь понимающе кивал. Сегодня утром ему доложили, что действительно один из сыновей лютого врага ордена, графа Каркано, пал от кинжала неизвестного убийцы.
— И причиной её грешного поступка стал сын графа? — В голосе генерала звучало скорее утверждение, а не вопрос.
Джованни поднял голову. Красные и припухшие от слёз глаза юноши удивлённо моргали, как это делает ребёнок, увидевший что-то впервые:
— Откуда вы знаете, святой отец?
— Истину знает только Господь наш, — Бекс перекрестился, глядя на Капеллу Святого Сердца. — Я же могу лишь догадываться.
— Абсолютно верно, падре, Она зачала ребёнка от Каркано. А дальше — обычная история… Мы, сироты, не чета графскому роду…
— И старший брат её по имени Джованни решил отомстить, как и положено настоящему мужчине, — констатировал Бекс, глядя куда-то в сторону.
Парень утвердительно кивнул, после чего молча устремил свой взгляд на ободранные носки своих истоптанных башмаков.
Генерал предался раздумьям, и Джованни не посмел его перебить своими откровениями, напоминающими исповедь. Святой отец маленькими шагами ступал между колоннами и местом для прихожан, глядя то вверх, на расписанный свод, то себе под ноги. Бекс вспоминал дословно записку об этом событии, поданную ему утром.
«Леонардо Каркано, прибывший прошлым вечером в родительский замок из поездки по Франции, в которой он пребывал немногим меньше года, был поздно вечером убит в своей конюшне. Орудием убийства служил обоюдоострый кинжал, брошенный на месте. Убийца не найден. Граф установил вознаграждение за его голову в двести золотых лир. Предположительно — убийца наемник. Смертельная рана нанесена профессионально. Убитому перерезали горло».
— Покажи свои руки, Джованни… — Неожиданное обращение опять заставило парня вздрогнуть, он тут же послушно протянул вперёд кисти рук.
— Покажи мне пальцы, Джованни… — генерал немного наклонился, чтобы рассмотреть предмет своего внимания.
Сердце молодого человека забилось учащённо. В какой-то момент он успел пожалеть о своих откровениях. Джованни казалось, что молот, который бьётся у него сейчас слева, издаёт настолько громкие звуки, что они разносятся под высокими сводами церкви гулким эхом.
— Для меня в этой истории непонятно только одно… — задумчиво произнёс генерал. — Как скрипач научился так чётко и уверенно владеть кинжалом и резать горло справа налево? Ты ведь левша, Джованни?
Джованни онемел. Откуда этот человек в скромной рясе священника знает такие подробности его жизни? Дыхание юноши участилось, ему не хватало воздуха, он глубоко дышал открытым ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Как такое возможно? Откуда падре знает о кинжале, который он уронил в темноте?
Генерал распрямил спину, осанка его стала гордой и внушительной, как и подобает статусу. Бекс размышлял, перебирая правой рукой бусы.
Нет сомнения, что этот юный убийца потрясён произошедшим, но это дело поправимое. Духовные практики помогут ему обрести равновесие и хладнокровие. Ему некуда идти. Люди графа рано или поздно найдут его и растерзают. Кучерявая голова Джованни без сомнения окажется на блюде в замке Каркано. Этот род не прощает невинных мелочей вроде случайно убитой в их угодьях дичи, а что уж говорить о судьбе этого начинающего мстителя. Он остался один. Его никто не будет искать, кроме графских конюхов, соперничающих за награду.
Генерал обернулся и посмотрел на юношу, пребывающего в полном замешательстве и представлявшего собой жалкое зрелище.
«Ммм-да… Предстоит много с ним поработать, но если захочет жить — справится…» — подумал генерал, утвердительно кивая сам себе.
