Тем не менее, запертое лоовонским флотом в ограниченном пространстве, теряя свои обитаемые миры один за другим, человечество практически оказалось в положении подчиненной расы.
Неожиданно в 17082 году по календарю Лоо (в 4533 году по земному летосчислению) для людей впервые сквозь тучи сверкнули лучи надежды. Откуда-то поползли слухи о затерянной умирающей планете, об археологе – человеке, у которого было только полголовы, но который якобы овладел секретом избавления рода людского от ига лоовонов.
Эта информация дошла до ушей правящей человеческой элиты и через несколько часов послушно поступила в Верховное Бюро. Агенты Бюро не зря ели свой хлеб.
Лоовоны забеспокоились. Что скрывается за этими слухами? Есть ли в них доля правды? Бюро неумолимо сжимало кольцо поиска вокруг таинственного археолога, но он, кем-то заблаговременно предупрежденный, успел скрыться, и след его затерялся между звезд.
Верховное Бюро праздновало победу. Заговор подавлен в самом зародыше, оппозиция разгромлена. Лоовоны не подозревали, что борьба только начинается. Да и как они могли о чем-то догадываться, ведь даже главный компьютер Бюро не мог предвидеть всех сюрпризов, которые так любит фортуна!
***
Какое значение имел для гигантского, совершенного в своем роде электронного мозга такой факт, что в тот самый год, когда доктор Улин Сенгрон, покрытый ужасными ранами, приполз из пустыни и поведал свою удивительную историю, на Глегане – лоовонской планете – родился человеческий ребенок. Его мать значилась в картотеке как «Джоанна 416». Малыш увидел свет в маленькой грязной хижине на Северо-западной улице жалкого поселка, где жили рабочие замка Фиргайз.
Старый лорд Дишилм Фиргайз находился в родстве с императорской фамилией, однако предпочитал прозябать в глухом уголке, чем испытывать при дворе всю тяжесть опалы, которую навлекли на род Дишилмов его братья. В своей домашней лаборатории лорд занимался генетическими опытами. Синтезированную в лаборатории замка яйцеклетку имплантировали в матку одной из женщин, и через девять месяцев у нее родился мальчик, которому был присвоен индекс «Джон 672-5-416». Ребенок не обнаруживал каких-либо отклонений от нормального человеческого развития. Вскоре ему на лбу вытатуировали личный индекс и передали на воспитание матери. Джоанна с радостью приняла своего сына, и он стал носить фамилию Йэхард. Так называли себя уже несколько поколений людей, живших в ячейке 416.
С того времени прошло двадцать лет. Старый лорд Дишилм решил на досуге заняться перестройкой родового гнезда. Джон Йэхард также оказался в числе строителей. Во всем замке кипела напряженная работа. Бригада Джона трудилась дни напролет, перетаскивая огромные блоки красного гранита на транспортер, который подавал их к исполинскому подъемному крану. Кран подхватывал многотонные красные кубы, возносил их на высоту двухсот метров и укладывал на гребень строящейся стены, опоясывающей Северную башню.
Рядом с транспортером постоянно маячила высокая нескладная фигура лоовонского надсмотрщика Ушмая. Очередной блок тяжело пополз по лязгающей падающей ленте. Джон почувствовал, что Ушмай не смотрит в его сторону, и немедленно проскользнул в укромное местечко, где он мог посидеть в тенечке, расслабить ноющие мышцы. Из своего убежища Джон наблюдал, как бригада готовится к отправке нового блока. Все работали совершенно обнаженными, если не считать кожаных передников и мягких прокладок на плечах. Воспользовавшись короткой передышкой, товарищи Джона собрались вокруг бака с водой, чтобы промочить пересохшие глотки. Бдительный Ушмай в ту же секунду обнаружил отсутствие Йэхарда. Оглядываясь, надсмотрщик яростно заметался вдоль транспортера, разыскивая дерзкого лодыря.
Джон с сожалением вздохнул и, опершись рукой о стену, стал подниматься на ноги. Вдруг он замер: пальцы его нащупали трещину в гигантском монолите, лежащем в основании грандиозного сооружения. Йэхард наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Да, трещина, и не маленькая, змеилась до самой башни. Видимо, далее такой монолит не выдерживает ее веса. А ведь башня еще не закончена, предстоит нарастить еще добрых пятьдесят метров, чтоб ее шпиль горделиво вознесся на полукилометровую высоту над Большим холмом. Старого лорда убеждали использовать современные строительные материалы, но Дишилм настаивал на архаичных гранитных блоках, укрепленных стальной арматурой. Тогда сооружение производило бы на зрителей сильное впечатление.
