– Давно пора.
– И еще я хочу, чтобы вы собрали свои вещички. Сразу после завтрака вы отсюда уедете, и навсегда. Послезавтра я определю вас в новое безопасное место.
– Куда же на этот раз?
– На месте узнаете, одно скажу – там уютно и тихо. – С этими словами Грикс отключился.
Уокс был явно рассержен.
Акандер оторвал несколько крохотных лоскутков кожи на животе и принялся вытирать кровь в тех местах, где лопнули швы.
– Черт побери, видишь, что ты наделал, – заметил Карни.
Акандер бросил на Карни недобрый взгляд:
– На твоем месте, Уокс, я бы попридержал язык. Я уже нахлебался с тобой горя.
– Ну да, ну да.
Карни снова направился в ванную, вернулся с баллончиком дезинфектата и пару раз брызнул на кровоточащий участок кожи приятеля.
– Ты, парень, сначала залечи свои раны, прежде чем захочешь еще раз почесать кулаки, понял?
Акандер смерил его презрительным взглядом, что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и уронил голову на грудь. Недавняя стычка уже была забыта, Карни решил сделать попытку примирения. Он натянул на себя кобуру с тяжелым «магнумом».
– Пойдем, сообразим чего-нибудь перекусить, а потом немного вздремнем. Грикс хочет, чтобы завтра мы предстали перед судьей Файнберг во всем блеске.
Акандеру потребовалась пара секунд на раздумье. Карни успел за это время натянуть на себя тяжелый плащ-дождевик и саск^тчскую широкополую шляпу. Они сбежали вниз по ступенькам и нырнули в сплошную пелену дождя, хлеставшего теперь тугими беспощадными струями.
– На следующей планете, куда я переселюсь, будет тепло, – сказал Карни, когда они зашагали в сторону ресторана «На перекладных». – Тепло и сухо.
– Полностью поддерживаю твою идею, – проворчал Акандер.
Ветер пригоршнями швырял им в лицо холодную дождевую воду.
– Скоро зима.
– Слава богу, что сегодня хотя бы нет снега.
Ветер завывал так свирепо, что казалось, будто с минуты на минуту снег и повалит, поскольку студеная саскэтчская зима была уже не за горами.
После крабов и шампанского Карни и Акандер заказали знаменитое блюдо ресторана «На перекладных» – фруктовый пирог «Шантильи» со взбитыми сливками и жареными орехами. Насытившись, они выпили кофе, расплатились по счету и вышли из уютного теплого зала снова на промозглую сырую улицу. Они направились обратно к дому.
Дождь немного поутих, и на Ист-авеню образовалось некое подобие толпы. Двигаться по улице было неудобно – ведь почти все шли под зонтиками.
Карни остановился у газетного киоска, чтобы купить последний выпуск «Саскэтчского экспресса». Затем они свернули за угол и вышли на Квебек-стрит. У входа в дом Карни остановился, озираясь по сторонам. Унылые пяти– и шестиэтажные многоквартирные дома в легкой пелене дождя казались еще более серыми и мрачными. Вокруг желтых уличных фонарей образовались неясные нимбы. Машины медленно катились с холма к главному проспекту.
Нет, он не будет тосковать по Ист-авеню, решил про себя Карни. Из-за одной только противной дождливой погоды, стоявшей на Саскэтче восемь месяцев в году, ему хотелось поскорее убраться отсюда на какую-нибудь солнечную планету, пусть там даже и не будет «тропика-45».
– Надеюсь, мы в последний раз видим этот пейзаж, – презрительно фыркнул Карни.
– Тебе никогда не нравился этот город, скажи, Карни?
– А кому может нравиться такая помойка? Я бы предпочел жить где-нибудь в округе Боддовер, чтобы вокруг был сплошной лес.
– Да, – согласился Акандер. – Я бы тоже не отказался. Когда я был ребенком, я жил в другом городе.
– В Чезаке?
– Да.
Чезак находился на расположенной неподалеку от Саскэтча планете, на расстоянии всего двух световых лет.
– С Чезака сюда понаехала уйма народу.
– На Лигане стало совсем плохо, с тех пор как наступило похолодание.
– Верно, но и здесь тоже в конце концов все перемерзнут!
– Зато на Лигане жил целый миллиард народу. Им же надо было куда-то деваться.
– Да, – пожал плечами Карни, ежась от пробирающего до костей ветра. – Но не думаю, что всем им понравится здесь.
Они вошли в подъезд и застыли от ужаса. Их поджидал не кто иной, как Кау Хук, с парой подручных, стоявших по бокам от него. Хук похлопывал о ладонь небольшой, обтянутой кожей дубинкой.
