— Они уже почти здесь. — Она кивнула головой в сторону приближающейся полицейской машины. — Мы можем помочь тебе, или предпочитаешь отправиться в полицию?
— Помочь? И чем же?
— Всем. Еда, кров над головой, товарищи, ну и так далее. Ты не должен нас бояться. — Ее голос был низким, убеждающим. Она вновь коснулась его рукава, сжала грязную ткань бесцветными пальцами, мягко потянула. — Не позволяй им забрать тебя, цени свободу.
— Ну, и куда идти? — Он принял решение.
— Давай за мной. — Вступил в разговор длинноволосый и развернувшись пошел вперед по улице. Женщина, удивительно крепко обхватив локоть бродяги, повела его следом.
Когда полицейский фургон остановился перед магазином и его окружили любопытные зеваки беглецы уже исчезли, нырнув во двор.
Черная эмалированная дверь. Медная табличка на ней — «Офис редакции. Издательство Леке».
Парень толкнул дверь, и они быстро вошли внутрь. — Узкий холл вымощенный серым мрамором, справа высокие, двойные, плотно закрытые двери. На одной из них маленькая медная пластина с выгравированной надписью: «Общество Афанасий». Слева винтовая лестница огибала шахту лифта, который стоял открытым.
Они зашли внутрь, закрыли решетку и молчали, пока лифт, вид которого выдавал его двухсотлетний возраст, поднимался, его электрические контакты скрипом своим напоминали воркование голубей.
— И куда это мы? — раздраженно спросил бродяга.
— Сейчас тебя зарегистрируют, а потом дадут что-нибудь поесть.
— Лучше чего-нибудь выпить.
— Это не возбраняется, но сначала, все-таки, накормят.
На верхнем этаже парень в черной куртке отодвинул решетку и, высадив спутников, отправился на лифте вниз, очевидно его функция была на этом закончена. Женщина повела своего подопечного к открытой двери в конце коридора.
Они вошли в кабинет, уставленный книжными полками. Высокие окна выходили на балкон — башня Сен-Жермен-де-Пре[6] в обрамлении кружевных занавесок.
— А вот и наш ученый. — Загорелый, элегантный, в белой трикотажной рубашке мужчина, по виду не старше пятидесяти, удобно устроился за столом. — И как же его зовут?
— Боюсь, у нас не было времени познакомиться.
— Вы называете меня ученым? — Бродяга выглядел ошарашенным.
— Ты ведь изучаешь египетские древности, не так ли? Как мне сказал мой друг господин Бовине, ты несколько вечеров с увлечением рассматривал их в витрине его магазина.
Бродяга моргнул. Озадаченное выражение промелькнуло на его лице, стирая воинственность. — В них что-то есть, — пробормотал он.
— Может быть, они говорят с тобой?
— Я не читаю эти письмена.
— Но тебе бы хотелось. Тебе кажется, что в них есть какая-то то тайна, которая может наполнить твою жизнь смыслом. Ведь верно?
Лицо бродяги посуровело:
— Не лезьте ко мне в душу. Вы обо мне ничего не знаете.
— Что ж, ты совершенно прав — нам необходимо познакомиться, если ты конечно согласишься у нас обучаться. Ну как? — Тон мужчины стал доброжелательно-официальным.
Бродяга подозрительно уставился на него. Женщина, все еще державшая его под руку, успокаивающее глянула ему в глаза:
— Меня зовут Кэтрин. Это Месье Леке. А тебя как зовут?
— Гай. Меня зовут Гай. — Это прозвучало так, что было видно что решение принято.
— Не волнуйся, Гай, — сказал Леке. — Все будет хорошо.
Общество, которое представлял Леке, было очень избирательным. Его не интересовали люди старше тридцати, тяжело больные, с явными физическими или умственными недостатками, а также те, кто сильно увлекся наркотиками или алкоголем, не интересовала молодежь, безвольно, бездумно прожигающая жизнь. Общество обращало в свою веру лишь тех, кто стремился хоть чего-то добиться.
Поэтому Блейк постарался, чтобы его маскировка соответствовала этим требованиям. Иначе владелец магазина — месье Бовине, возможно, не потрудился бы поставить о нем в известность господина Леке. А вызов полиции преследовал цель заставить Блейка сделать быстрый выбор.
Спасители «Гая» после того, как накормили его ужином с бокалом хорошего красного вина, поселили его в комнате с кроватью, шкафчиком и сменой одежды.
На следующий день в ближайшей клинике он прошел тщательный медицинский осмотр. Затем наступили долгие дни занятые знакомством с воспитателями и своими соседями. Кроме него в подвальном помещении было еще пятеро «гостей» две женщины и трое мужчин. У каждого была отдельная каморка. В одном конце узкого коридора находились душ и туалет, а в другом — кухня и прачечная. Гостям было предложено, если кто захочет, помочь там в работе. Блейк сначала отказался, он хотел посмотреть, как на это прореагируют, — ничего не случилось; начиная со второй недели он стал помогать в прачечной, но, похоже, и на это никто не обратил особого внимания.
