— Успокойся, сестренка. Ты можешь выбрать себе кого-нибудь получше этого тупого головореза. Я думал, у тебя свидание с племянником Дельмонико.
Она скрипнула зубами.
— Мы с Полом сослуживцы, только и всего.
— Если хочешь принять мой совет, то хватай его, пока тебя не опередили. Когда-нибудь он получит все деньги своего дядюшки. Тебе не мешало бы подумать о будущем.
— Роджер, я могу сама обеспечить себя. Мне совершенно не требуется выходить замуж за деньги. К тому же мы оба знаем, что люди вроде Пола женятся на молоденьких дебютантках. Я не собираюсь стать игрушкой какого-нибудь богача.
Он положил ноги на ее антикварный кофейный столик.
— Прими братский совет. Вспомни, я предупреждал тебя насчет Ларри.
— Тогда я училась в колледже, а теперь стала намного умнее.
— Надеюсь. Ты заслуживаешь лучшего. — Роджер похлопал по дивану рядом с собой: — Ты выглядишь усталой. Садись. Я отниму у тебя одну минуту. Ты подписала бумаги?
Марси огляделась в поисках кейса.
— Я забыла их в офисе, — ответила она, вспомнив, что и машину оставила там же на стоянке. С Келси она забывала обо всем. — Но могу сказать и теперь. Я одолжу тебе десять тысяч, остальные придется найти самому.
— Ты не подпишешь наш совместный заем? — озадаченно спросил он.
— Нет. И просить Деймона тоже не буду. Ты не ребенок, пора стоять на собственных ногах.
— Но, сестренка…
— Все, братец. Или так, или никак.
— Полагаю, выбора у меня нет. Я тебе все отдам, клянусь.
Она уже слышала его обещания, поэтому мысленно попрощалась с деньгами.
— Не беспокойся. Мы ведь партнеры, не так ли?
— Спасибо. Ты не пожалеешь, сестренка.
— Надеюсь. Очень надеюсь.
Она действительно надеялась, что он добьется успеха и станет человеком.
* * *
Келси рассчитывал, что в пятницу они с Марси наконец спокойно пообедают у нее дома. Но позвонила бабушка.
Анна Бет хотела, чтобы он привел с собой Марси. Не желая расстраивать бабушку, он согласился приехать к ней в отель.
Когда они вышли из лифта, Марси остановила его перед зеркалом в роскошной золотой раме и поправила ему галстук. Он улыбнулся ее интимному жесту.
— Анна Бет собирается узнать, купил ли ты себе новый костюм.
— Ее должен удовлетворить старый твидовый пиджак с галстуком.
Вообще-то он так оделся, чтобы понравиться Марси. Странно, что он хотел ей понравиться.
— Келси Ханнаган, ты упрямый ирландец.
— Моя бабушка говорила мне то же самое миллион раз, но она все равно любит меня.
— А ты обожаешь ее.
Келси взял Марси за подбородок, приподнял ей голову и поцеловал.
— Она единственный человек на свете, кто может заставить меня отменить интимный обед с красивой женщиной.
— Мы устроим поздний ужин.
— А потом? — шепнул он.
— Веди себя прилично. Мы идем в гости к твоей святой бабушке.
Марси повернулась к зеркалу и проверила, как она выглядит. Келси не удержался, приподнял ей волосы и поцеловал шею. Румянец сделал ее моложе и беззащитнее.
— Ты всегда краснеешь, если…
— Келси! — Улыбка противоречила строгому тону. — Что подумает твоя бабушка, увидев меня такой красной и помятой?
— Что ты восхитительна.
Шутливо ударив его в грудь, она быстро пошла по коридору, а он следовал за ней и любовался покачиванием ее бедер, обтянутых узкой юбкой из желтого полотна. Каким приятным делом он мог бы сейчас заниматься с ней! Ладно, все еще впереди.
Марси остановилась у деревянной полированной двери и постучала. Открыл им Деймон Дельмонико, как всегда, в дорогом костюме и модном галстуке. Он жестом пригласил войти.
— Добрый вечер, сэр. — Келси протянул ему руку. Деймон свободной рукой похлопал его по плечу.
— Рад видеть вас, мой мальчик. Очень рад.
Марси прошла мимо них к Анне Бет, которая сидела нанизкой софе.
— Я рада, что вы приехали, Марселла. Хотите чаю?
— Да, мэм. С удовольствием.
— Что-нибудь выпьете, Келси? — спросил Деймон.
— Спасибо, нет, сэр. — Он хотел оставаться совершенно трезвым. Он слишком долго ждал, когда займется любовью с Марселлой, и сегодня ему ничто не должно помешать.
— А я, с вашего позволения, выпью. Мне необходимо.
Деймон направился к маленькому бару, а Келси подошел к бабушке. Она выглядела очень бледной, глаза покраснели, словно она плакала. Он никогда не видел ее такой расстроенной, и если Дельмонико чем-нибудь ее обидел, то будет иметь дело с разъяренным ирландцем.
