— Так он Эмберсон, — сказал отец. — Эмберсоны не копят. А даже совсем наоборот, по большей части.
— И зря я сказала, что Джордж вздорный, — задумчиво продолжила Люси. — Нет. Он не такой.
— Разве что когда разозлится? — предположил Морган, изображая сочувствие.
— Да, — радостно согласилась она, не поняв, что он таким образом шутит. — Всё остальное время он по-настоящему милый. Конечно, он и сам не осознает, какой он еще совершенный ребенок! А сегодня вечером он вел себя отвратительно. — Она вскочила, вновь рассердившись. — Да, отвратительно, и такое поведение не следует поощрять. Думаю, мне нужно охладеть к нему — на недельку!
Тем временем отец вновь разразился неудержимым хохотом.
Если уж говорить об охлаждении, то Джордж встретил Люси именно так, как она решила встретить его; даже больше, это он начал держать девушку на расстоянии, сведя общение к надменному соблюдению формальностей. Отчужденность длилась три недели, а потом неожиданно пропала, точно испарившись, и они забыли все обиды.
Но иногда Джорджу удавалось находить новые препятствия к дружбе. Он жаловался, что Люси ведет себя как "сельская красавица", а к соперникам относился саркастически, величая "местными мужланами и деревенщиной", и когда Люси напомнила ему, что он такой же "местный", надулся на полдня. Девушка с той же легкостью очаровывала людей постарше; Изабель с Фанни постоянно брали ее на прогулки, приводили домой на обед или ужин и затевали сотни совместных дел; даже Майор не остался равнодушен к Люси, настаивая, чтобы она с отцом ужинала в Эмберсон-Хаусе каждое воскресенье. Как-то вечером, сидя с ней рядом за столом, он сказал, что она умеет заигрывать со стариками, добавив, что ему всегда нравился ее отец, даже когда тот был юным сорвиголовой.
— О да, был он голова бедовая! — засмеялся Майор в ответ на протест Люси. — Как-то вечером они с приятелями распевали серенады, и Юджин с такой силой шлепнулся на контрабас, что бедным музыкантам стало не до песен! Я и сам потом своего сынка Джорджа полчаса на второй этаж затаскивал. Это я помню! С тех пор Юджин капли в рот не берет — но тогда он знатно заливал за воротник, милая девушка, и пусть даже не отнекивается! Да уж, да уж, это тоже поменялось, сейчас так не пьют. Может, оно и лучше, но точно не веселее. Это случилось незадолго до свадьбы Изабель, и не в обиду вам будет сказано, мисс Люси, отец ваш всё помнит по-прежнему. — Пожилой джентльмен засмеялся и погрозил пальцем Моргану, сидящему на другом конце стола. — Я и впрямь думаю, — весело продолжил он, — если б Юджин не сломал тот контрабас и не показал, что пьян в стельку, Изабель за Уилбура не вышла бы! Не удивлюсь, если Уилбур только так ее и заполучил! Сам-то как считаешь, Уилбур?
— Я бы тоже не удивился, — спокойно ответил Уилбур. — Если вы правы, я только рад, что он сломал тот контрабас. Юджин был очень сильным соперником!
За воскресным ужином Майор всегда выпивал три бокала шампанского, вот и теперь он заканчивал третий.
— Сама-то что скажешь, Изабель? Бог мой, — он шлепнул ладонью по столу, — да она покраснела!
Изабель зарделась, но всё равно рассмеялась.
— А кто бы не покраснел! — воскликнула она, и тут ей на помощь пришла золовка.
— Самое главное, — радостно вставила Фанни, — что Уилбур ее всё-таки получил — и не просто получил, а сумел удержать!
Щеки смеющегося Юджина тоже горели, но только это выдавало его смущение.
— Есть еще кое-что не менее важное — для меня лично, — сказал он. — Единственное, что позволяет мне простить тот контрабас, вставший у меня на пути.
— И что это? — спросил Майор.
— Люси, — с нежностью в голосе ответил Морган.
Изабель бросила на него одобрительный взгляд, а все за столом заговорили что-то дружелюбное.
Однако Джордж не присоединился к общему восторгу. Он посчитал, что чушь, которую городит дед, бестактна, даже для второго детства, и что чем быстрее заговорят о чем-то другом, тем лучше. Но это было лишь мимолетное напоминание о буре негодования, захватившей его зимой при виде интереса мамы к Моргану, а еще иногда ему было стыдно за тетю Фанни, прилюдно вешавшуюся на шею вдовцу. Джордж даже пару раз поругался с ней, поразившись ее пылу.
