Ученик начал произносить алфавит, а Баал Шем повторял за ним. Эта цепочка воспоминаний вернула им память. И тогда Баал Шем принялся ругать бога:
– Зачем ты сыграл со мной такую шутку?
Говорят, что Баал Шем закончил свою молитву повторением алфавита и таким образом вернул потерянную память. Нет ничего особенного в буквах алеф, бет, гиммель или далет, но он повторял их с такой внимательностью, что вспомнил свое подлинное «я». И тогда он закричал богу:
– Я настаиваю, чтобы Мессия пришел на землю именно сейчас!
Бог вызвал своего посланника и заявил, что тот плохо выполнил свою работу. Посланник ответил:
– С этим человеком лучше не связываться. Как ни старайся, у него невозможно забрать его молитву. Мы можем забрать у него все, кроме нее. Его молитва не имеет ничего общего с его мозгом – она возникает в его тотальности. Можно лишить его ума, способности говорить, но лишить его любви, молитвы – невозможно. Поэтому даже ты здесь бессилен.
Вот почему Кабир говорит:
Небытие умирает, беззвучие умирает;
Даже беспредельность умирает.
Истинная любовь не умирает никогда.
Кабир говорит: знай это.
Даже если вашу молитву захочет убить бог, он не сможет это сделать. Здесь даже он бессилен. Любовь – это окончательное.
Насколько мелодичны и красивы эти слова Кабира:
Я в затруднении. Разреши его, Бхагван.
Если ты мой, зачем идти к другим?
В чем же заключается эта проблема? Она очень глубока – это предельная, окончательная проблема, и поэтому Кабир говорит:
Если ты мой, зачем идти к другим?
«Зачем мне иметь дело с другими людьми? – спрашивает он у бога. – Я прошу непосредственно тебя. Если ты – тот, кто является решением моей проблемы, – стоишь передо мной, зачем мне идти к другим?»
Разве ум больше того, кто думает?
Теперь Кабир задается вопросом, что больше – ум или свидетель.
Потом он говорит:
Разве Рам больше того, кто знает Рам?
И затем:
Разве Брахма более велик, чем тот, от кого он произошел?
Кто больше, спрашивает Кабир: Брахма или тот, кто создал Брахму? Разве существование, которое является истоком всей наивысшей силы, не более велико?
Разве Веды более величественны, чем сам их источник?
Здесь Кабир спрашивает у бога: разве Веды больше, чем запредельное сознание, из которого они родились?
Я в таком замешательстве…
Разве храм более велик, чем тот, кто служит богу?
Теперь мы попытаемся вникнуть в каждое предложение, попытаемся уловить суть проблемы и понять, почему она возникает.
Эта проблема – конечная. И я знаю, что это не только ваша личная проблема. Когда все другие проблемы решены, остается эта последняя, окончательная проблема. Это конечный вопрос, который нужно задать существованию, – выше этого вообще нет никаких вопросов.
Красота этой сутры в том, что она сама в себе завершена. Бог не дает ответа. У Кабира уже есть ответ – именно поэтому сутра завершена. Об ответе даже не идет речь. Как только возникает вопрос, проблема уже решена. И вы тоже можете увидеть, что ответ скрывался в самом вопросе. Самое главное было – задать вопрос; решение уже было здесь.
Я в затруднении. Разреши его, Бхагван.
Если ты мой, зачем идти к другим?
Поразмышляйте немного над этим. Вы не сможете быть свободными от других, от толпы, до тех пор, пока бог не станет вашим. Сами по себе вы недостаточно сильны, поэтому чувствуете, что нуждаетесь в толпе. Толпа многочисленна, и вы крайне заинтересованы в том, чтобы стать ее частью. Это происходит потому, что ваша душа страстно желает быть соединенной с существованием.
Но вам ничего не известно о существовании, поэтому вы создаете свое собственное крошечное существование. Вы говорите: «Я индус», и, говоря это, вы перестаете находиться в одиночестве. Теперь с вами – двести миллионов человек. Индуизм для вас стал жизнью в миниатюре. Ваше эго расширилось – теперь вы чувствуете себя важным. Вы создали воображаемую реальность.
Но, в конце концов, она оказывается вымыслом, фальшивкой. Толпа не обладает собственной жизнью – ею обладают только индивидуумы. Есть два вида существования – существование индивидуальности и существование тотальности, бесконечности. Все, что лежит между ними, просто разговоры, просто вымысел.
