Великая Парагвайская война - страница 51
Парагвайцы пытались воспрепятствовать работе наблюдателей, создавая кострами из влажной травы дымовые завесы, но этот прием оказался неэффективным. Ружья до аэростатов не добивали, поэтому защитникам Умаиты оставалось только выражать свое презрение воздухоплавателям, выкрикивая оскорбления и демонстрируя непристойные жесты.
Парагвайцы тоже готовились к возобновлению боев, хотя в условиях блокады и тающих ресурсов делать это им было гораздо сложнее. Тотальная мобилизация резервистов привела к острому дефициту рабочих рук, особенно сильно ударившему по сельскому хозяйству. Привлечение к сельхозработам детей и принудительный труд военнопленных, которых было довольно мало, проблему не решали.
Уже в 1865 году посевные площади сократились на треть, значительно упало и поголовье скота, соответственно, уменьшилось производство продуктов питания. В следующем году пришлось проводить новые рекрутские наборы, чтобы компенсировать боевые потери, а также небоевую убыль из-за болезней. Надо заметить, что парагвайская армия страдала от дизентерии, тропической лихорадки и других инфекционных заболеваний ничуть не меньше, чем ее противники.
К началу 1867 года под ружье поставили почти все мужское население страны. В деревнях остались только женщины, дети, старики и инвалиды. Производство еды катилось вниз, и ее нехватка ощущалась уже не только в тылу, но и на фронте. В Умаите и других гарнизонах начали урезать армейские пайки. К середине года количество мяса и кукурузы в солдатском рационе сократилось вдвое по сравнению с довоенной нормой.
Еще хуже обстояли дела с обмундированием. До войны Парагвай полностью обеспечивал себя тканями, однако сокращение сельхозугодий коснулось прежде всего посевов хлопчатника, так как без одежды в теплом климате худо-бедно прожить можно, а без еды – нельзя.
В результате хлопок исчез, а выпуск хлопчатобумажных тканей прекратился. Солдаты, с начала войны не получавшие нового обмундирования, в 1867 году стали походить на оборванцев. Порой у них не было материи даже на заплаты. Правительство выпустило указ, обязывающий каждую семью сдать на нужды армии как минимум одну рубашку и одну пару штанов, но это, конечно, не могло исправить ситуацию.
Еще одним указом парагвайцев обязали сдать всю имевшуюся у них бумагу, так как на третий год войны она тоже попала в разряд дефицита, а парагвайские власти для подъема боевого духа решили начать издавать армейскую газету «Сентинела» («Страж») и сатирические альманахи «Кабичуи» и «Касик Ламбаре». «Сентинела» и «Кабичуи» печатались на испанском, а «Касик Ламбаре» – на гуарани. Они публиковали новости с фронта, патриотические стихи, рассказы о подвигах, а также фельетоны и злые карикатуры на врагов.
Маршал Кашиас, назначенный в ноябре 1866 года главнокомандующим объединенных наземных сил Альянска в Парагвае
До этого в Парагвае выходила только еженедельная газета «Семинарио», которая предназначалась для публикации законов, президентских указов и прочего официоза, а также – новостей политики и экономики, прошедших сквозь цензурный фильтр.
Парагвайцы шутили вполголоса, что о любом событии можно говорить лишь то, что написано в «Семинарио», а если в газете о нем не написано, то лучше промолчать. Впрочем, в этих словах была лишь доля шутки, причем – опасной, поскольку агенты тайной полиции продолжали отслеживать «подрывные» разговоры, а наказания за неосторожные высказывания стали куда жестче, чем до войны.
Если раньше «клеветникам и очернителям» грозила тюрьма или ссылка, то теперь их просто казнили. Например, некоего Кандидо Аялу расстреляли за то, что он в разговоре с приятелями в шутку назвал Лопеса «пузатым индейцем». А лейтенант Ибанес попал под расстрел, сказав в приватной беседе, что у союзников оружие и снаряжение лучше, чем у парагвайцев.
Бразильский привязной аэростат над схематичным изображением театра военных действий в районе Умаиты
Парагвайская карикатура, изображающая реакцию защитников линии Курупаити на бразильских воздушных наблюдателей
Обложка одного из номеров парагвайского сатирического журнала «Кабичуи»
