Великая Парагвайская война - страница 36

Акино, посчитав миссию исполненной, приказал быстро собрать добычу и отходить. Но подчиненный ему в этой операции Диас, окрыленный легким успехом и мечтавший отомстить бразильцам за поражение на Пурутью, призвал солдат атаковать еще и бразильский лагерь. С саблей в руке он лично возглавил эту спонтанную, незапланированную атаку. Почти четыре тысячи человек со штыками наперевес устремились за ним.

Бразильцы и пришедшие в себя уругвайцы встретили их ружейными залпами, а потом вступили в рукопашную. Парагвайцы наступали и дрались упорно, они даже сумели захватить одно из бразильских знамен, но фланговый удар подоспевших аргентинских батальонов решил исход боя. Под напором троекратно превосходящих сил противника парагвайские солдаты, продолжая яростно отбиваться, отступили к лесу. Утомленные и опасавшиеся засады союзники вскоре прекратили преследование. Отбить потерянные знамена и пушки им так и не удалось.

Подполковник Хосе Диас

Как это нередко бывает, после битвы обе стороны объявили о своей победе. Сведения о потерях тоже весьма противоречивы. Союзники заявили, что потеряли 1000 человек убитыми и 800 – ранеными, уничтожив не менее 1200 парагвайцев и еще 300 захватив в плен. Однако парагвайцы утверждали, что их безвозвратные потери не превышали 300 человек убитыми и столько же – пропавшими без вести, а сами они уничтожили, как минимум, 2300 солдат и офицеров противника. Президент Митре в послании парламенту написал, что потери аргентинской армии составляли 656 человек «в основном – ранеными».

Генерал Мануэл Луис Озорио

В стратегическом плане результат битвы можно оценить как ничейный, однако Лопес на основании бравурных докладов и явно завышенных цифр вражеских потерь оптимистично решил, что его армия значительно превосходит по боевым качествам аргентино-бразильские войска, не говоря уж об уругвайских. А это значит, что она способна добиться успеха, даже сражаясь в меньшинстве. Поэтому он начал подготовку к генеральному сражению, чтобы, бросив на врага все силы, разгромить его и тем самым переломить ход войны.

В заключение надо упомянуть о том, что Лопесу понравилась бесшабашная удаль Диаса. И хотя тот грубо нарушил приказ, его не наказали, а наоборот – по личному распоряжению маршала произвели в полковники. Через полгода этот молодой офицер блестяще проявит себя в сражении при Курупаити.

Момент сражения при Эстеро Беллако – контратака бразильцев, заставившая парагвайцев отступить

После «пробной» битвы у Эстеро Беллако Парагвай и его противники продолжали наращивать силы, готовясь к решающему сражению. У союзников это получалось гораздо лучше из-за громадного перевеса в мобилизационных ресурсах. К концу мая численность бразильских войск на фронте достигла 22 тысяч солдат и офицеров, а аргентинских – 11 тысяч.

И лишь уругвайцев, понесших большие потери и не успевших получить подкрепления, стало значительно меньше. Их контингент сократился с 3000 до 1600 человек. Таким образом, общая численность армий Альянса достигла 34 600 человек, из них – около 32 тысяч строевых солдат и офицеров. Союзные войска состояли почти исключительно из пехоты, только у аргентинцев была примерно тысяча всадников.

Армия Лопеса благодаря новой волне мобилизации выросла до 23 тысяч человек, в том числе – 15 тысяч пехотинцев и восемь тысяч кавалеристов. Таким образом, союзники обладали существенным преимуществом в живой силе, но еще более радикально они превосходили врага в артиллерии. У парагвайцев имелись всего четыре легкие полевые пушки, скорее всего, те самые, которые они захватили при Эстеро Беллако. А у бразильцев и аргентинцев было 60 орудий калибром от 6 до 16 фунтов.

Только в кавалерии Парагвай многократно превосходил своих противников, и именно на нее Лопес решил сделать ставку, несмотря на то что местность предстоящего боя этому явно не способствовала. После отражения атаки Акино-Диаса союзники продвинулись на несколько километров вперед, расположившись между холмами Пальмерас и обширным, наполовину пересохшим затоном реки Парана под названием Туюти (другое название – Эстеро Беллако Норте). В 1866 году эта местность представляла собой болотистую равнину с множеством заросших камышом озер, ручьев и неглубоких проток, покрытую песком, глиной и вязким илом.