Величайшие подделки, грабежи и хищения произведений искусства - страница 31

Правитель осуществил и еще одну свою мечту: создал в камне книгу «Питака» — труд по толкованию и разъяснению основ буддизма. Этого до него не делал никто на Востоке, а если учесть, что правитель Миндон решился использовать для своей книги лучшие сорта камня, позолоту и армию каменщиков, то такого произведения действительно никто больше не задумывал.

По приказу короля в 1856 году началась подготовка к созданию книги-великана. Были сделаны три копии. Одну исполнили на лакированных пальмовых листьях с текстом золотом. Другой вариант книги исполнили металлическим стержнем на обычных листьях. Третью книгу «Питаки» писали чернилами. Работа с мраморными страницами началась в 1860 году. Подобрали камни и «обрубили», обтесали их под один размер.

На каждой плите с двух сторон писали по 80— 100 строк, что занимало 3–5 дней. Мастера тонкими резцами вырубали буквы по поверхности мрамора. За день удавалось вырезать 10–16 строчек. Буквы обрабатывали золотом, а боковые стороны плат покрывали сусальным золотом.

Работу продолжали в течение семи с половиной лет, все мраморные страницы разместили в пагоде Кутодо. Пагода своими светлыми стенами четко вырисовывалась на фоне заросшего зеленью холма. Вокруг пагоды-храма Кутодо выстроены сотни маленьких пагод, и в каждой из них разместили по одному мраморному листу каменной книги. Каждая страница книги «Питаки» поставлена вертикально и хорошо читается. Вырезанные на одинаковую глубину буквы бирманского шрифта воспринимаются как бесконечная вязь орнаментов Востока.

И книга-великан, и весь архитектурный ансамбль Кутодо не дошли до нашего времени. Во время захватнических войн здесь проходили дороги английских военных батальонов. Библиотеки и сокровищницы монастырей и пагод прежде всего были разграблены. Сотни золотых и серебряных ритуальных предметов, скульптур и сосудов были захвачены. Драгоценные камни, которыми, по традиции, украшали статуи гигантских фигур, выковыривались и уносились. Деревянные постройки, украшенные золотыми подзорами, золоченой бронзовой скульптурой, сжигались, чтобы вырвать, отодрать, отцепить драгоценные украшения.

Пострадала и каменная книга. Солдаты соскабливали с мраморных плит позолоту. Для того, чтобы вывозить скульптуры, серебряные и золотые сосуды, англичане прямо по земле священных пагод проложили дорогу из кирпича, что было надругательством над обычаями и традициями буддизма.

И хотя ушли в прошлое колониальные погромы бирманских художественных ценностей, но и сегодня туристы и ловкачи вывозят мелкую пластику и ритуальные предметы, изделия из обожженной глины и изразцы. Святыни востока продолжают быть привлекательными, и к ним тянутся, их пытаются понять, их крадут, чтобы пополнить государственные собрания и личные коллекции.

Директор музея Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне, придя 18 марта 1990 года в понедельник утром в разгромленную галерею, увидел десятки пустых рам на стенах, долгие годы демонстрировавших шедевры.

Несмотря на многочисленные электронные охранные системы, похитители вошли в здание обычным путем, через служебный вход, который им открыли ночные сторожа, поскольку перед ними были двое полицейских из расположенного рядом с музеем полицейского участка. Переодетые гастролеры появились в час ночи 18 марта и, как только им открыли, под угрозой пистолетов надели на охранников наручники, связали ноги и, залепив рты лентой, уложили на пол. Естественно, перед началом операции по изъятию художественных ценностей «специалисты» отключили камеры внутреннего телевидения и ликвидировали оперативную память, которая могла дать хотя бы некоторый намек сотрудникам ФБР. Лишь после этого налетчики устроили двухчасовой методичный погром, который зафиксировали через шесть часов, утром, пришедшие музейные рабочие.

Изабелла Стюарт Гарднер была богата и эксцентрична. Дочь нью-йоркского торговца текстилем жила для искусства и любила зверей. Ее любимец лев Рекс на веревке сопровождал ее и по залам четырехэтажного здания музея, и по улицам Бостона, ставшего любимейшим местом ее пребывания. Конечно, она много путешествовала, особенно по Италии, и обожала венецианские палаццо, одно из которых и воспроизвели местные архитекторы для дома и музея. Незадолго до смерти владелица прекрасного собрания и дома распорядилась ничего не менять, и желание ее выполнялось дирекцией музея, заботившейся, чтобы в залах всегда стояли вазы с фруктами и фиалками, был накрыт чайный стол для любого посетителя.