Какое прекрасное, вселяющее надежду описание нашего Всемогущего Господа! Мы укрываемся под Его крыльями. Его верность подобна щиту. Он способен избавить от преследующих нас ужасов в ночи.
Давайте прочитаем еще одно замечательное высказывание, на этот раз из 26-го псалма: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь — крепость жизни моей: кого мне страшиться?» (Стих 1). И действительно, кого нам бояться, если Господь, наша Крепость, на нашей стороне? Поразмышляйте над образом Бога, который рисуют эти тексты. Наше отношение к проблемам кардинально изменится, если мы посмотрим на них в свете Божьего лика, ибо Он — наше Убежище, Твердыня, Крепость, Защита, Спасение и Щит.
Впервые в своей жизни Патриция надолго осталась одна. Ее муж занял новый ответственный пост, и ему приходилось теперь много ездить по командировкам. Зачастую он отсутствовал дома по нескольку недель.
Патриция всегда была человеком общительным, ей нравилось заниматься своей большой семьей, делить радости и печали взрослеющих дочерей. Но все три дочери уже вышли замуж и разъехались кто куда. А теперь и муж все больше пропадал на работе.
Патриция просиживала долгие одинокие вечера дома, размышляя о том, чем занять ставшую бесцельной жизнь. И конечно, ей приходилось бороться со страхом — со всеми думами, которые проносятся в голове у женщины, пытающейся заснуть в пустом доме.
Патриция поняла, что если она не возьмет себя в руки, ее страхи овладеют ею совершенно. Ей нужно было обратить свои помыслы к чему-то другому. И она вспомнила о Боге, Который есть убежище и твердыня. Она попросила Бога показать ей четкую цель, к которой она могла бы устремиться, — пусть даже в пустом доме. И Господь ответил.
Она со всей ясностью осознала, что либо станет брюзжащей, нервной женщиной, постоянно жалующейся на свое одиночество, либо смирится со сложившейся ситуацией и сосредоточится на помощи ближним — даже когда муж в отъезде.
Патриция нашла выход из ловушки страха, направив все свои помыслы на достижение цели, указанной ей Богом. Божий призыв стал средоточием ее мыслей.
В подобных обстоятельствах другая женщина, возможно, поступила бы как-то иначе. Но суть в том, что Патриция направила свои мысли в позитивное русло; она нашла альтернативу и не стала зацикливаться на одиночестве и опасности.
Патриция обратил взор к Богу в поиске цели существования — и Он дал ей эту цель. Она перестала быть бездеятельной жертвой, не стала ждать, пока страх поглотит ее целиком и полностью. У нее появилась цель, предназначение, она увидела, какие черты характера ей нужно приобрести. Насколько изменилась ее жизнь, когда она протянула руку помощи и благословения другим людям!
Вы верите, что Бог может стать для вас убежищем и силой — даже когда вам одиноко, когда в сердце не остается ничего, кроме страха?
Когда-то Иисус дал замечательное обетование Своим удрученным, испуганным ученикам; это обещание относится и к вам тоже: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам… Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Евангелие от Иоанна 14:27). Друзья, мир Христов ни с чем не сравним. Он один сильнее всех наших страхов.
В качестве главы Международного общества помощи заключенным Рон Никкел посетил тюрьмы более пятидесяти государств. Его служение заключается в том, чтобы нести весть о Христе их обитателям, а также сотрудничать с государственными учреждениями ради улучшения условий содержания узников. Рону дове-1 лось многое повидать в своих поездках; он бывал в тюрьмах, где людей доводили до звериного состояния, но были и такие учреждения, где заключенным действительно хотели помочь. Он видел людей, опустившихся донельзя, и тех, кто достиг высот духа.
За время своих поездок по тюрьмам Рон обнаружил, что там как нигде подвергается испытанию способность человека прощать, любить и миловать. Он увидел живого Христа в лицах тех, кто некогда были закоренелыми преступниками.
Как-то Рона попросили рассказать о худшей тюрьме из всех, что ему довелось посетить. Репортеру хотелось узнать, бывал ли он в таком месте, где ужас и отчаяние вытравливают из сердца всякую надежду и веру. Существует ли на земле точка, где евангельская вера проходит предельно суровое испытание?
