— Подъем! — хрипло гаркнула Макабра и со всей мочи дунула в волынку. С ней в унисон оглушительно заблеял Хаггис. Гоблины зашевелились, сели и теперь сонно терли глаза кулаками.
— Ни с места! Сдавайтесь! Руки вверх! — Макабра та еще командирша, ей только дай кого-нибудь арестовать. Она даже носила в своем шотландском спорране (вроде большого кошелька на поясе) наручники — вдруг понадобятся. Не веря своему счастью, ведьма заковала в наручники Красавчика и связала остальных полусонных гоблинов веревкой. И повела пленных от метельной стоянки вниз по холму, в лагерь неприятеля.
— Смотрите-ка, кого я вам привела! Гоблины! — протрубила Макабра-Кадабра. — Дрыхли на месте преступления. В кустах решили схорониться. Вот они, родимые. Вся компашка похитителей метел в сборе.
Макабра грубо дернула веревку, подтолкнув вперед семерых хмурых, еще толком не проснувшихся гоблинов. Сборище ведьм устроило им обычный, по-ведьмински теплый прием: они корчили рожи, глумились и швыряли в пленников булочками. Крысоловка подставила Пузану подножку, Вертихвостка ткнула Косоглаза в ногу палкой. Мымра поболтала пальцами в кружке с теплой болотной водой и брызнула Красавчику в морду. Цуцика затолкали. Гнус получил по уху ветчиной. Ведьмы отрывались на славу. Что это была за ночка! Сначала Пачкулина метла со своими фокусами. Затем они узнали о похищении всех остальных метел. Потом выяснили, что магия барахлит, и Чепухинда объявила Чрезвычайное Положение, и все прочее. И вот они уже начали было скучать — алле-гоп! Похитители метел! Бутерброды падали, а настроение у ведьм только поднималось.
— Гы-гы!
— Ступай домой, Красавчик!
— Выпрямись, Обормот, а не то о свои руки споткнешься!
— Что вы сделали с нашими метлами, чудики?
— Дайте-ка я! Пустите меня! Я предводительница! Я должна спрашивать! — голосила Чепухинда, протискиваясь сквозь толпу к неприветливой своре гоблинов. Макабра вытянулась по стойке «смирно» и гордо отдала честь ковыляющей предводительнице.
— Молодец, Макабра. Приятно видеть, что хоть у кого-то котелок варит. Ну-с, гоблины. Что вы можете сказать в свое оправдание? Поймали вас с поличным, значит?
— Мы ниче не делали, — по привычке загундели гоблины.
— Не смешите мою шляпу. Еще как делали.
— Никаких сомнений! — встряла Грымза. — В тюрьму их! В карцер!
— Сбросить их за борт! — гаркнул Одноглазый Дадли. Он в свое время был пиратским котом.
Все остальные:
— Виновны! Виновны!
— Мы ниче не делали, — гнули свое гоблины. Всякий раз, как их ловили с поличным, они твердили одно и то же. Этот ответ неизменно вызывал раздражение — особенно когда они повторяли его раз пять. Толпа зашипела, зарычала и заскрипела зубами. Стервятник Барри взлетел на дерево, сгорбился и принял, как ему хотелось думать, угрожающую позу. Бес Проныра проверил, остры ли его вилы. Летучие мыши Туту закопошились, злобно пища. Раздался зловещий скрежет когтей.
Гоблины задрожали и съежились, предчувствуя возможность серьезно схлопотать.
— Признавайтесь, — отрезала Чепухинда, наслаждаясь своей ролью. — Мы знаем, что метлы у вас. Вы их где-то спрятали. Вы в нашей власти. Лучше говорите, где метлы. Давайте-ка, живей.
— Нет у нас ваших дудацких метел, — буркнул Цуцик. — Если хотите знать, они сами улетели. Мы ниче не делали.
— Какое наглое вранье!
— Сами улетели, говоришь? Наши метлы? Ну да, так мы и поверили!
— Преврати его в лягушку, Чепухинда! Чтоб другим неповадно было.
Цуцик передернул плечами, показывая, что ему, мол, плевать. Он и впрямь не очень беспокоился. У таких заклятий ограниченный срок действия. Рано или поздно он снова станет гоблином. Ну поплавает несколько дней в болоте, пожует мух на завтрак — что с того. Но до этого дело не дошло, потому что…
— Погодите, девочки! Вы видите то, что я вижу? — вдруг спросила Вертихвостка с набитым ртом. И показала наверх. Все — ведьмы, помощники и гоблины — посмотрели на небо. И пооткрывали рты.
В небе было полно метел! Они со свистом пронеслись мимо и, похоже, начали снижаться.
— Они вернулись! — раздался удивленный крик. — Наши метлы вернулись!
— Странное дело, — прокомментировала Чепухинда. — Интересно, где это они были? Похоже, вы, гоблины, ни при чем. Зря ты их арестовала, Макабра. Вот досада!
