Хотелось покоя. Он закрыл глаза. Из тьмы вдруг появилось смеющееся лицо Лусии, юной и прекрасной. Господи, прошло столько лет, а сердце сжимается с той же тоской!
Сезар поднялся и пошел к дому. У столика, где обычно лежала корреспонденция, стояла расстроенная служанка.
— Что-то случилось, Луиза?
— Не знаю, что и сказать... — Луиза запиналась на каждом слове. — Сеньоре Вилме пришло письмо...
Сезар не дослушал ее и поднялся к себе в кабинет. На диване сидела Вилма. Низко опущенная голова, вздрагивающие плечи, дрожащие руки сжимают листок... Она повернулась к свекру лицом: покрасневшие глаза превратились в щелочки, по щекам ручьем текли слезы. От надменной красавицы Вилмы не осталось и следа — перед Сезаром сидела несчастная, горюющая женщина.
— Вилма, что случилось?
— Тут все написано. — Женщина дрожащей рукой протянула свекру листок бумаги. — Осталось только проверить...
Сезар пробежал глазами по строчкам: «Ваш муж, Энрики Толедо, сегодня в семь часов встречается в мотеле Вилаести с вашей лучшей подругой...»
— Вилма, это полная чушь. В семь часов у Энрики встреча с клиентами, о ней я договаривался лично. Энрики на встрече с клиентами, Вилма!
Все уговоры и аргументы Сезара были бессильны. Вилма перестала плакать и поднялась. Из детской доносились голоса детей, звавших ее, но Вилма никого и ничего не слышала. Она смотрела перед собой невидящими глазами, а слезы все текли и текли по ее такому красивому и такому несчастному лицу.
— Вилма, — закричал Сезар, — посмотри на меня! Я тебя умоляю, выбрось все из головы! Это чья-то глупая шутка. Вам же все завидуют, вы такая красивая пара, у вас такие очаровательные дети. — Сезар прижал к себе невестку. — Когда Энрики вернется и узнает, что ты поверила дурацкому письму, он поднимет тебя на смех...
— Хватит, Сезар, хватит покрывать Энрики. — Вилма отпрянула от свекра.
— Посмотрим, как будет смеяться ваш сынок, когда я застукаю его с поличным. — Она решительно распахнула дверь, Сезар преградил ей дорогу:
— Вилма, подожди, я не обманываю тебя. Честное слово, у Энрики встреча...
— Пожалуйста, дайте пройти. — Вилма отстранила его и вышла из кабинета.
Сезар бросился к телефону и стал набирать мобильный номер сына. В ответ он услышал механический голос, равнодушно известивший Сезара, что данный номер отключен.
— Боже мой, какой дурак! Дурак! Идиот! Тупица!
— Господи! Какой дурак! Зачем он отключил мобильный! — Анжела в сердцах швырнула трубку и обратилась к секретарше:
— Дейзи, я еду на переговоры. Энрики, судя по всему, занят. Если он появится, пусть дождется меня.
Анжела села в машину и включила зажигание. Ехать предстояло на другой конец города, и у нее было время, чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок. В последнее время она все чаще оказывалась втянутой в семейные дела Толедо. Энрики как всегда доверял ей свои личные тайны и семейные проблемы. Анжела была в курсе его непростых отношений с Вилмой, которые еще более усложнялись нежеланием Вилмы жить в одном доме с Гильерми. Гильерми! Анжела невольно поежилась, вспоминая события недавней вечеринки. Она прекрасно понимала жену Энрики, хотя у нее давно сложилось мнение по поводу Вилмы – хорошенькой, избалованной девочки, удостоенной внимания известного плейбоя. Анжела видела, как Вилма всеми силами старается удержать мужа подле себя, но пока у нее плохо получалось: ревность и капризы — не самое действенное оружие в борьбе за привязанность Энрики. Впрочем, как и любого нормального мужчины.
Интуитивно Анжела догадывалась о непростых отношениях Сезара и Марты, Сезара и Энрики, которому в последнее время стала невмоготу постоянная опека отца. Критичный ум Анжелы здраво оценивал ситуацию, и у нее хватало ума и выдержки держаться в стороне, лишь в крайних случаях она позволяла себе судить и давать советы. Анжела сознательно не желала погружаться в непростые проблемы Толедо. Ей вполне хватало «Тропикал-тауэр шопинга», где на ее плечи все чаще взваливалась работа генерального директора. Вот и сейчас Анжела не сомневалась, Энрики развлекается с какой-нибудь очередной красоткой, забыв или намеренно передоверив ей ведение важных переговоров, устроенных Сезаром. Анжела подавила раздражение, закипающее против Энрики, и переключила свои мысли на Клару.
