— Даже не знаю, что вам ответить. В доме трое детей. Я не могу не думать об их безопасности…
Клементину вдруг почувствовал, что его судьба находится в руках этой изящной женщины с усталыми глазами. Она молча перевела взгляд с Александра на Клементину.
— Дона Марта, — Клементину не мог справиться с волнением и закашлялся, — вы напрасно боитесь. Я невиновен, я не взрывал Торговый центр. Вы ведь верите мне, дона Марта?
— Дело не в вас. Но сюда может нагрянуть полиция, у детей и так достаточно волнений из-за родителей. Я не могу подвергать их еще одному испытанию.
Александр взял мать за руки и, глядя ей в глаза, проговорил:
— Клементину надо где-то скрыться. Здесь его искать никогда не будут. То, что он здесь, знаем только мы и Клара. Мы поселим его на чердаке. Я возьму себя все хлопоты о нем.
Марта опустила глаза и отрицательно покачала головой. Клементину вдруг почувствовал себя в унизительном положении незваного гостя, вторгшегося в чужой дом. Он, словно отрезвевший человек, с удивлением стал оглядываться вокруг. Дорогая мебель, обилие домашней техники, начищенная до блеска посуда, цветы… Что он, Клементину да Силва, делает в доме Толедо? Просит о помощи?! Страх отступил, ему нестерпимо, до боли в висках захотелось уйти отсюда, и он решительно направился к двери:
— Все понятно, Александр. Я не хочу докучать вашей матери. — Он взял растерявшегося Александра под локоть. — Прощу вас, уйдем отсюда. Пожалуйста, пойдем, я не хочу оставаться здесь.
Александр сделал с ним несколько шагов к двери, потом резко повернулся и подошел к матери:
— Прошу тебя, мама, всего на одну ночь. Потом я что-нибудь придумаю!
Марта заколебалась:
— Я искренне хочу помочь вам, Клементину. Но поймите меня тоже, я не могу позволить себе подвергать ни малейшей опасности внуков.
— Прошу вас, Александр, уйдем отсюда…
— Задержитесь, у меня есть предложение. — Марта подошла к Александру. — Я знаю место, где Клементину будет в полной безопасности. В мастерской Бруну.
Не дожидаясь ответа, Марта позвала Луизу и попросила ее пригласить Бруну.
Александр вспыхнул:
— Зачем ты вмешиваешь в наши дела Бруну? Мне от него ничего, никакой помощи не нужно! Ты же знаешь, что произошло между нами. А теперь я буду у него одалживаться? — Александр не заметил, как на кухне появился Бруну и, прислонившись к дверному косяку, внимательно его слушал.
— С этим ты разберешься позднее, — сухо оборвала его мать. — А пока тебе нужно решить проблему твоего подзащитного. Я считаю, что никому в голову не придет искать его у Бруну. — Марта обратилась к Бруну: — Необходимо спрятать Клементину на несколько дней. Потом, я надеюсь, Александр все сможет уладить. Я предложила вашу мастерскую как самое надежное убежище. Если вы не возражаете…
Бруну не дал ей договорить и обратился к Клементину:
— Если у вашего адвоката нет возражений, то у меня в мастерской вы действительно будете в полной безопасности. Так что решайте.
Клементину посмотрел на Александра. Тот отвернулся к окну, стараясь что-то разглядеть в полной темноте, окутавшей сад. Глянул в эту темноту и Клементину. Глянул и ужаснулся своему воспоминанию. Двадцать лет он стоял у тюремного оконца, встречая и провожая семь тысяч триста пять восходов и столько же закатов. Он кожей вспомнил тот ужас, что обуял его в первую ночь в тюрьме, как выл он, глядя в кромешную тьму, которая вместе с солнцем поглотила его молодость, счастье, жизнь. Клементину вздрогнул: все что угодно, но в тюрьму он не вернется. Не вернется никогда, чего бы это ни стоило.
— Извините, Александр, я не знаю, что между вами произошло, но я не могу отказываться от этого предложения. Если это место так безопасно, то я готов туда ехать.
Александр застегнул пиджак:
— Что ж, надо ехать, выбора у нас нет.
Выходя из дома, Клементину оглянулся — Марта улыбнулась и махнула ему на прощание.
