— Богородица! Не ведаю моего грядущего! — молился князь Василий перед иконою. — Об одном прошу, Путеводительница, веди меня прямо, ибо я, грешный, по слабости моей, прямого пути страшусь.
Время текло быстро, день за днем. Нынче одному святому помолились, завтра другому. И вот уже Рождество Богородицы, а там и Введение и Рождество Христово…
В апреле 1585 года пришло горькое и тревожное известие: злые люди напустили порчу на доброго Никиту Романовича, боярин лежит разбитый, хоть жив, да нем.
Выходило, кйязь Андрей в Думе теперь сразу за князем Иваном Федоровичем Мстиславским.
Тут бы порадоваться, а Василий Иванович места себе не находил. Андрей полезет Годунову в милые, будет ждать случая, чтоб отпихнуть Бориса подальше от царя. И наживет беды! Себе и всему роду. Терпения у братца ни на грош, обязательно поспешит, завидуя Годунову.
Другая московская новость тоже была неприятной: князь Мстиславский назвал Бориса сыном, а Борис признал князя Мстиславского за отца.
Хитрят, милуются, а кончат дракой — сердце у князя Василия Ивановича сжалось от недобрых предчувствий.
И пожаловал к нему Федор-Агий. Странный он был человек, одна половина бороды седая, другая без серебриночки. Одна бровь черная, другая в изморози.
Перед самым приездом Федора Василию Ивановичу приснился ласковый кот. Терся о ногу, мурлыкал, а когда князь взял кота на руки, полез башкой под кафтан. Тут сразу другой сон вспомнился — про Грозного.
— Вот слово в слово, что велено мне передать князем Андреем Ивановичем, — сказал Федор-Агий и, наклонясь к уху, прошептал: — Если что случится дурного с конюхом на конюшне, пришли тысячу, а то и две тысячи смолян, для бережения хозяина дома и слуг его.
Василий Иванович отшатнулся от Агия, тотчас взял перо и написал брату: «Князь Андрей Иванович! Я не охотник до загадок. Радуюсь счастью государя пресветлого Федора Иоанновича, ибо дошло до нас, что ближний его боярин Борис Федорович и князь Иван Федорович Мстиславский в большой любви друг к другу. От этого всему царству будет великий прибыток».
— А что на словах сказать? — спросил Федор-Агий.
— Василий Иванович никак не нарадуется кротости и мудрости нового царствия. Так и скажи: твой старший брат, князь Андрей, ныне спать ложится без страха и просыпается без страха. — Посмотрел в глаза своего дворянина. — Я премного доволен нынешней жизнью.
Посланец немедленно отправился в Москву, словно получил спешный наказ, а князь Василий все думал и не мог объяснить себе, почему Старой показался ему переметчиком. Решил отправить брату своего гонца, да только с чем? Предупредить, чтоб не очеиь-то доверял человеку, который верой и правдой служил их отцу? Передать, чтоб был терпеливей? Об этом у них говорено-переговорено.
Сердце — вещун! Двух недель не минуло, прискакал гонец от государя: измена! Боярин князь Иван Федорович Мстиславский умыслил зазвать царского конюшего Бориса Годунова к себе на пир и на том пиру с сообщниками, с князьями Воротынскими да с Головиными, предать злой смерти. Бог спас Бориса Федоровича! Умысел открылся, князь Мстиславский бежал, но схвачен, пострижен в монахи, отправлен в Кирилло-Белозерский монастырь, а его сообщники в дальние города, в тюрьмы.
— А Шуйских куда? — спросил себя Василий Иванович.
О Шуйских молчали. Был взят под стражу, посажен в яму князь Андрей Куракин, схватили князя Василия Юрьевича Голицына.
Наконец пришло известие: митрополит Дионисий мирил Бориса Федоровича Годунова с князем Андреем Ивановичем и с князем Иваном Петровичем Шуйскими. Слух добавлял к известию: выйдя из собора, Иван Петрович сказал ждавшим его купцам:
— Слава Богу, помирил нас владыко с конюшим.
Двое из купцов встали перед князем и ответили:
— Помирились вы нашими головами. Надолго ли? Вам, Шуйским, от Бориса пропасть, да и нам погибнуть.
Оба смельчака уже на следующий день исчезли неведомо куда.
Василий Иванович начал ждать Борисовой мести. Да Годунов был как змей умен. Первое место в Думе после отца занял Федор Иванович Мстиславский. Князя Андрея Шуйского увидели вторым воеводой большого царского полка, а первым — Василия Федоровича Скопина-Шуйского. Кравчий — Дмитрий Иванович Шуйский. Рында с большим саадаком — Иван Иванович Шуйский. Князь Иван Петрович Шуйский — воевода большого полка в Новгороде, второй после царевича Мустофалея Кайбуловича Городецкого.
