Толпа за то время, которое отсутствовал Прастен, еще более увеличилась, люди взобрались на стены, даже на крышу терема и оттуда с нетерпением ожидали, что будет дальше.
Перед княжьим крыльцом образовалось свободное место, которое заняли Прастен и Стемид.
— Чего же медлить князь, — закричали со всех сторон, — пусть идет и судит…
Святослав, узнав о возвращении Прастена, вышел на крыльцо. С ним были венгерские послы, воеводы Сфенкал, Икмор, Добрыня, бояре и трое его сыновей.
— Мужи и людины, народ киевский, — воскликнул Святослав, — будьте все свидетелями суда моего. Хочу единой правды, да будет приговор мой справедлив.
Потом он обратился к Прастену и громко спросил:
— Что ты имеешь на Стемида?
— Он пролил кровь моего единственного сына.
— Ты говоришь это!
— Да, он сделал это!
— Чего же ты желаешь?
— Чтобы ты, князь, выдал мне его головою и дал мне отомстить, как я того желаю.
Святослав обратился к старцу.
— Ты слышал?
— Слышал, князь!
— Что ты скажешь?
— Мне нечего говорить. Его сын Зыбата заблудился в лесу и занедужил. Я помог ему и, когда он выздоровел, возвратил отцу.
— Прастен говорит, что между вами кровь?
— Да, княже, Прастен убил моего сына на моих глазах. Меня самого отдал в рабство печенегам.
— Зачем же ты сделал милость его сыну?
— Я мстил Прастену…
— Как мстил!
В голосе Святослава слышалось удивление.
— Я мстил, как повелел мне Бог мой: добром за зло.
Святослав покачал головой и спросил.
— Ты христианин?
— Да, княже.
— Странные вы люди, — опять покачал головой Святослав и, обращаясь к своему воеводе, молвил:
— Ты слышал?
— Не верь ему, князь Святослав, не верь! — закричал тот. — Он чаровник, он и тебе сумеет отвести глаза. Где это видано, где слыхано, чтобы так мстили? Ты хочешь, я скажу тебе… Этот проклятый варяг хитер, как тысяча лисиц вместе. Он очаровал моего сына…
— Батюшка, — вмешался Владимир, — Зыбата вчера…
— Молчи! — прикрикнул на сына Святослав и, обернувшись к Прастену, произнес — Говори!
— Он говорит, что, возвратил мне сына, — едва дыша, продолжал Прастен, — да, он сделал это. Какая бы это была месть, если бы он убил Зыбату у себя в лесу, да еще тогда, когда того одолел недуг! Я бы так никогда не узнал ничего, но проклятый варяг придумал месть горшую… Он возвратил мне сына, заставил явиться к себе на поклон, а потом отнял его у меня. Он слишком труслив, чтобы открыто схватиться со мной. Много лет он выжидал удобной поры и вот дождался ее.
— Чего же ты хочешь, Прастен, — ты убил его сына?
— Убил, княже.
— Так что же, кровь за кровь!
Прастен пошатнулся.
— Нет, княже, нет, — заговорил он, — кровь за кровь тут не может быть… Я бы и сам признал это.
— Почему не может?
— Я заплатил за сына. Спроси своего Владимира, я отдал ему за Зыбату такие дары, какие только ты на Руси можешь дарить. Два воза я дал ему за Зыбату. Я прибавил к этому шесть рабов.
— Он принял?
— Принял, княже, спроси Владимира своего.
— Так? — обратился к сыну Святослав.
— Да, все верно, он принял, — торопливо заговорил тот, — но…— Юный княжич хотел что-то сказать, но отец не обратил на это внимания.
— Ты слышал, Стемид, все, что говорил Прастен, — произнес он, — так ли это?
— Так, княже, так, — закивал головою он, — верно, Прастен явился с дарами, я взял их.
— Ты, стало быть, принял выкуп мести?
— Какой там выкуп? Я давно уже простил все Прастену. Было время, правда, не скрою я, кипело сердце мое, жаждал я его крови, но, когда я познал Христа, все забыл, все простил врагу моему, и даже молился за него…
— Княже, — вдруг выступил священник, приведший христиан, — позволь мне слово молвить.
— Что ты хочешь сказать?
— Я служитель сил Господа!
— Ты жрец у христиан.
— Называй меня, как хочешь, но я уже стар и никогда не говорю неправды, да теперь и не могу сказать ее; много людей может подтвердить каждое мое слово, много людей, говорю я, и христиане, и язычники.
— Говори же скорее, если у тебя есть дело.
— Андрей, мы так его зовем, вы же зовете его Стемидом, принял дары Прастена, но знаешь, князь, что он сделал с ними.
— Молчи, отец, молчи! — воскликнул Андрей.
— Зачем молчать? Я должен говорить.
— Он возвратил свободу всем невольникам, которых подарил ему Прастен, — перебил священнослужителя звонкий голос княжича Владимира, — при мне это было…
