— Ты хочешь, узнал я, покинуть нас? — спросил Константин, когда вошла Ольга.
— Да, пора уже… Загостилась я у вас… О своем доме соскучилась…
— Так скоро?
— В гостях-то хорошо, — ответила своей обычной уклончивой фразою Ольга, — а дома все-таки лучше.
— Ты говоришь это справедливо, но скажи: помнишь ли ты один твой разговор с Романом?
— Мы часто говорили с ним… Напомни мне, о чем был наш разговор?
— Он предлагал тебе стать его женой… Помнишь?
— Помню…
— И ты согласилась на это?
— Ты прав, я согласилась…
Роман бросил выразительный взгляд на императора. Патриарх Полиевкт с нескрываемым изумлением прислушивался к их разговору.
Он хотел что-то сказать, но Роман перебил его.
— Так как же ты уезжаешь, — воскликнул он, — не назначив по крайней мере дня нашей свадьбы?
Ольга всплеснула руками, услышав эти слова.
— Да, да, — поддержал своего наследника Константин, — и я тебя прошу об этом. Но что значит твое удивление? Назначь день, и мы отпразднуем его великолепным торжеством.
— Да что ты, император, — воскликнула Ольга, — опомнись, какая свадьба?
— Но ведь ты же согласилась на брак с ним? — удивился Константин.
— Да, согласилась!
— Что же тогда мешает?
— Да ты вспомни, кто ты мне? Ведь ты воспринимал меня от купели, ты мой крестный отец, а Роман, стало быть, мне брат… Разве у христиан женятся братья на сестрах?
Эффект, произведенный ее ответом, был поразительный.
Молодой легкомысленный Роман не выдержал и громко рассмеялся. Патриарх Полиевкт, глядя то на Константина, то на Романа, укоризненно качал головой, император некоторое время не мог вымолвить ни слова.
— Ты перехитрила нас, женщина, — только и смог он сказать, когда дар речи возвратился к нему.
Ольга возвратилась на Днепр.
Пресвитер Григорий стал ее духовным отцом.
Святослав, любивший и почитавший мать, уступая ее просьбам, воевал только с печенегами, ходил покорять яссов и ятвягов, но Византию оставлял в покое, хотя не скрывал, что после смерти Ольги он сейчас же отправится на Дунай.
Ольга, помня советы Ирины, приняла на свое попечение малютку Владимира, и он, находясь всегда со своей мудрой бабкой, присутствовал и при ее беседах с Григорием, и даже нередко бывал на христианских богослужениях, усердно посещаемых начавшею уже стареть киевскою княгинею.
Византийские властители, не видя с ее стороны намерения поспешить с заключением договоров, решили напомнить киевской княгине об ее обещаниях.
К Ольге из Византии было прислано посольство, которому император приказал сказать киевской княгине:
— Я тебе много дарил, потому что ты говорила мне: «Вот возвращусь я на Русь и пришлю тебе богатые дары: рабов, воску, мехов и пришлю тебе и войско на помощь». Когда же вспомнишь ты это?
Ольга велела ответить императору:
— Когда ты столько же постоишь у меня на Почайне, сколько я стояла у тебя в гавани цареградской, тогда дам тебе обещанное…
