Когда они пришли, Ольга приказала своим людям насыпать могильный курган как можно выше.
Лишь только это было исполнено, началась тризна.
— А что же, княгиня, послы наши? — спросили древляне.
— Идут следом с дружиною покойного мужа моего, — спокойно ответила Ольга.
Тризна удалась на славу. Древляне на радостях, что Ольга пришла к ним, начали пить и незаметно для самих себя сильно опьянели. Редкий из них на ногах держаться мог.
— Теперь вы выпейте за их здоровье! — с недоброй усмешкой приказала своим отрокам Ольга.
Это было условным сигналом, по которому началось поголовное истребление древлян.
Все они погибли.
Ольга, глядя на это, с восторгом воскликнула:
— Игорь, отомщен ты!
Древляне были уничтожены. Погибли их лучшие мужи…
Когда узнали правду о «великой чести», оказанной в Киеве первым сватам, потом об участи второго посольства и, наконец, о кровавой тризне, ужас прошел по древлянской земле. Поняли древляне, что нечего им ждать пощады от киевской княгини.
— Умрем, а не поддадимся Киеву! — раздавались везде по древлянской земле отчаянные голоса.
Мал проиграл свое дело, и вот теперь все накинулись на него…
В глазах всей древлянской земли он явился главным виновником ее бед.
Проклятия так и посыпались на князя.
— Он все! — кричали в городе, — он, проклятый…
В каждом доме после кровавой тризны на кургане Игоря были сироты. У одних погиб брат, у других отец. Жены рыдали о мужьях, матери о детях, дети об отцах, и все проклинали Мала.
Скоро стало известным, что киевская княгиня собирает поход на древлянскую землю.
В ужас пришли древляне, кинулись к своему князю:
— Что теперь делать-то?
— Поход Ольга собрала… Беда нам!
— Сам Святослав князь ведет…
— Он-то что! За ним сам Свенельд с Асмутом…
— Несдобровать нам…
Наконец заговорил Мал.
— В самом деле, худое время пришло, — сказал он, — сам это вижу, а что делать, скажу вам…
— Говори, говори…
— Идти нам нужно на киевскую дружину — вот что! Одолеть ее или самим погибнуть!
— Легко сказать…
— Как-никак все так выходит… Одолеть княгиню мы еще можем надеяться, а уж чтобы она пощадила нас и думать нечего.
Этот довод подействовал.
В самом деле выбора у древлян не было. Все равно их ждет гибель; так уж лучше умереть на поле брани.
А киевская рать все ближе и ближе подходила к Искоростеню.
Действительно, ею предводительствовал отрок, князь Святослав. Конечно, всем правил за князя Свенельд, но все-таки это ободрительно действовало на дружинников.
Наконец киевская и древлянская рати сблизились и встали друг пред другом в грозном молчании.
Святослав на коне был впереди своего войска. Горя нетерпением, он замахнулся своим копьем.
— Глядите-ка, князь наш! — раздались крики, — вот молодец!
— От земли не видно, а уже с конем на врага идет.
В это время Святослав изо всех сил кинул копье вперед.
Копье скользнуло мимо ушей Святославова коня и вонзилось в землю у его ног.
— Князь наш начал битву, — громовым голосом закричал Свенельд, — пора идти и нам!
Киевляне с громкими криками ринулись вперед. Завязалась жаркая сеча.
Древляне защищались с отчаянием людей, которым все равно умирать. Они уже не думали о том, что останутся живы, а только о том, как бы побольше уничтожить врагов и продать тем возможно дороже свою жизнь.
Мал выказывал чудеса храбрости. Везде, где была смерть, там и он.
Но как ни стойко было их сопротивление, все-таки в конце концов древляне ударились в бегство, увлекая за собой и князя.
— В Искоростень! За стены! — кричали беглецы.
— Скорее, скорее! Там укроемся! Пусть-ка там нас возьмут!
Древляне успели запереться в своем городе.
Битва была кончена, и в шатре Ольги начался военный совет.
— Что же теперь? — спрашивал Асмут, — Искоростень крепок, нам их оттуда не взять.
— А измором если? — спросил Свенельд.
— Долго ждать будет.
— Так что же делать?
— А вот спросим княгиню нашу; как она скажет, так пусть и будет.
— Что, княгинюшка, присоветуешь? Мы руки, ты голова!
Воеводы действительно убедились, что если они беззаветно храбры на ратном поле, то Ольга и мудрее, и хитрее их.
— Мое слово, если вы всерьез моего совета спрашиваете, — оживилась княгиня, — такое будет: постоим мы под Искоростенем, а не сдадутся они, так там видно будет.
