— Да, они говорили мне это вчера, — подтвердила Ольга, — но это невозможно…
— И клянусь Перуном, мы должны уничтожить этого древлянина, и не одного его, а всю землю древлянскую… Ибо пока древляне не сольются с нами, они всегда будут нашими врагами.
— Опять польется кровь славянская! — с тревогой в голосе воскликнул Василий.
Мал, утолив жажду крови убийством старухи Гульды, не почувствовал себя легче.
— Напрасно я запачкал свой меч в крови этой презренной колдуньи, — подумал он, — кто знает, может быть, она могла бы еще пригодиться мне! Сегодня она упорствовала, а завтра приворожила бы мне Ольгу…
Мал почувствовал усталость и присел на упавшее дерево.
— Что же мне теперь делать, — бормотал он, — смириться? Разве это возможно? Я должен перестать считать себя мужчиною, если покорюсь женщине… Ольга, Ольга! Я и смирился бы пред тобой, если бы ты кинула мне ласковое слово; я действительно стал бы рабом твоим, но теперь нет! Я должен бороться и победить! Пусть меня зовут диким зверем. Сами они заставляют меня быть таковым, и горе, если я не успею… Я пойду до конца, хотя бы для этого нужно будет взять Киев… Киев, Киев! Почему он так славен, почему стольный он, а не мой Искоростень, отчего бы и мне не жить в Киеве? Разве попытаться теперь? — стал мечтать он. — Мои молодцы со мной, их немного, но они все храбры; в Киеве только дружина Асмута, она ничтожна. Игорь со своей ратью когда еще придет, да, может быть, и не придет совсем, о нем вот нет ни слуху ни духу… Ударить, что ли, на Киев? Может быть, мне и не удастся занять его, но до дворца я доберусь, а если Игорь проиграл поход, то Ольга оставит его, полюбит меня и поможет мне сесть на киевский стол… Я ничего не теряю от этой попытки: если и вернется Игорь, ему будет не до древлянской земли, а там мы с ним еще померяемся… кто кого…
Мал поднялся, быстро спустился к берегу Днепра. Там он нашел скрытый в кустарниках челнок, сел в него и спустился вниз по Днепру к тому месту, где его ждала дружина.
Древляне любили своего князя. Мал был свиреп, лукав, храбр, хитер, а таких только качеств и требовали древляне от своего вождя.
Дружинники, увидав его, радостно воскликнули:
— Будь здоров, князь наш!
— Заждались мы тебя!
— Соскучились мы здесь, как медведи в берлогах сидючи…
— Хотя бы повел нас куда!
— В самом деле, чего нам сидеть так!
— Скоро, скоро, други мои, — поспешил успокоить их Мал, — пойдем мы, нашел я для вас славное дело.
— Какое, какое? — раздалось со всех сторон.
— Говорю, славное…
— Добыча будет?
— Огромная.
— Куда идти? Веди нас!
— Только опасное дело…
— К опасностям нам давно уже не привыкать стать.
— А тут испугаетесь каждый, как я вам скажу.
— Мы? Испугаемся!
— А то что!
— Хоть на Киев сейчас!
— Вот на Киев-то я вас и зову: что скажете мне на это?
— Шутишь ты, князь.
— Ничего не шучу. Чего мне шутить? Сам говорю, не до шуток мне…
— Мало нас, чтобы на Киев идти.
— Да и в Киеве-то тоже теперь почти нет никого.
— А Асмут с дружиной!
— Их меньше, чем нас… Да что там говорить. Вижу я, храбры вы на словах только, а ежели до дела коснется, так, как пуганые вороны, в кусты сейчас… Но вот что вы послушайте, не хотите вы за мной, за князем вашим, пойти — один я на Киев тронусь, без вас я и славу и добычу возьму! Оставайтесь здесь одни, трусы вы, вот и все, а я не князь и воевода вам! — . крикнул Мал и сделал несколько шагов вперед.
Эта выходка задела дружинников.
— Остановись, князь, погоди, и мы, и мы все с тобой.
Они кинулись за своим князем и окружили его.
— Все, все, — галдели они, — умрем с тобой, веди нас!
— Чего вы испугались? — спросил Мал. — Что такое Киев?
— Сказано, мало нас!
— Для чего смотря… Будь в Киеве Игорь с дружинами, я не повел бы вас на него. Теперь же один Асмут встретится с древлянскими храбрецами.
Он повел было своих дружинников на Киев, но узнал, что возвращается победитель Византии Игорь, а вместе с ним идет и многочисленная дружина… О Киеве нечего было и думать.
