— И здесь ты побеждаешь! — послышалось восклицание Гульды, — что же, Тебе, Бог христиан, суждено победить и Одина, и Перуна, я давно знала это…
— Что это значит? — поднявшись с колен, спросила Ольга, — Гульда, скажи мне, что должно случиться?
— Не знаю…
— Но тебе известно все…
— Ты видела сама… Уходи от меня!
— Гульда! Я награжу тебя. Требуй сама, чего ты хочешь, я тебе отдам все…
— Уходи! Я не знаю ничего!
— Но зачем же ты показала мне мое будущее… Чья кровь, которую я видела?..
— Узнаешь сама… Уйди, уйди! Разве ты не видишь, как мне тяжело… Пожалей меня…
В самом деле, прежней Гульды нельзя было узнать в этой дрожащей старухе.
В изнеможении Гульда упала на связку трав в углу своей лачуги и скорее простонала, чем выговорила прежнюю просьбу:
— Уйди.
— И ты ничего не скажешь мне?
— Нет! Нет!
— И даже потом…
— Я и теперь ничего не помню… Уйди…
Ольга поняла, что ей ничего не удастся добиться от этой старухи.
— Прощай, Гульда! — произнесла она, — я пришлю тебе мои дары.
— Мне от тебя ничего не надо, я ничего не возьму от тебя, — простонала Гульда, — я не могу ничего взять…
Но княгиня уже не слышала этих слов.
С каким наслаждением она вдохнула теперь свежий ночной воздух. Голова ее не болела, только сердце билось, и билось так сильно, что Ольге казалось, будто она слышит его биение.
Рассвет был близок. Она могла дойти до Киева, что же из того, что она уже чувствовала себя усталой? В Киеве у нее есть, где отдохнуть, не блуждать же в самом деле по лесу, дожидаясь, пока взойдет солнце.
Она пошла вперед по той же тропинке, которая привела ее сюда от Аскольдовой могилы. Но не успела княгиня выйти из леса, как какой-то человек вдруг преградил ей дорогу.
— Кто это? — едва нашла она в себе силы выговорить.
— Я! — раздался в ответ ей голос, — я, Мал, древлянский князь!
— Это ты? Отойди, иначе ты жестоко поплатишься! — Ольга оттолкнула его.
Мал, не ожидая этого, не удержался на ногах и упал.
Ольга стрелой помчалась по лесу. Страх придавал ей силы; она слышала, как с проклятиями поднялся Мал и пустился следом за ней.
— Все равно не убежишь! — задыхаясь, кричал он.
Ольга вдруг вспомнила о храме на Аскольдовой могиле.
Собрав последние силы, она кинулась к храму христиан.
Служба в христианском храме заканчивалась, когда ночную тишину нарушили отчаянные крики преследуемой древлянским князем Ольги.
Среди христиан были и воины, оставленные с воеводой Асмутом для охраны киевской земли. Они поспешили на призыв о помощи.
Древлянскому князю оставалось несколько прыжков до своей жертвы; когда Ольга вдруг оказалась окруженная рослыми, сильными мужчинами в воинских доспехах.
Мал заревел, как дикий зверь, и с обнаженным мечом кинулся было на неожиданных защитников своей жертвы. Но вид воинов, принадлежавших киевской дружине, образумил его.
— Эй, вы, — закричал он воинам, — приказываю вам уйти…
— Приказываю вам схватить этого человека, — в свою очередь закричала Ольга, — неужели вы не узнаете меня?
— Княгиня наша! — послышались восклицания.
— Да, я ваша княгиня. Берите же его…
Но, прежде чем воины тронулись исполнять приказание княгини, Мал успел убежать.
— Твоя взяла, — крикнул он издали, грозя Ольге кулаком, — но помни, за это поплатится мне Игорь…
С этими словами он скрылся в лесу.
— Княгиня, как ты очутилась здесь? — заботливо спрашивали Ольгу подоспевшие из храма женщины.
Но Ольга так была потрясена, что не могла даже ответить на эти вопросы.
— Отведем ее в дом нашего пресвитера, — предложил кто-то, — там она успокоится, придет в себя.
Ольга была в полузабытьи, когда ее внесли в дом священника христианского храма на могиле Аскольда и Дира.
Благодаря заботам священника и его домашних она скоро пришла в себя. С удивлением смотрела она на незнакомого старца, с самой любящей заботливостью ухаживавшего за ней.
— Кто ты, старик? — спросила она.
— Недостойный служитель Бога живого, Василий, — было ответом.
— Ты христианин?
— Да, свет истины озарил меня… Но скажи мне, — я знаю, что ты княгиня киевская Ольга, супруга нашего могущественного князя Игоря, — как ты попала в глухую ночную пору сюда и кто обидел тебя?
