Следующий дед был подгнил основательно, и шевелился с трудом — но шевелился! — пока Магус с перепугу не шарахнул его так, что жизнь снова покинула тело — на это раз навсегда.
— Малость перестарался, — прокомментировал Анастас. — Но для начала неплохо.
То ли расслабившись, то ли плохо сосредоточившись, Магус снова замешкался на следующем покойнике — но тот почему-то бросился не на него, а в сторону Анастаса. Тот, скорее всего, от удивления, тоже опешил, и Магус шарахнул ледяной молнией — да так, что осколки мигом окаменевшей плоти брызнули во все стороны.
— Здорово, — с неподдельным уважением кивнул Анастас. — Меня когда-то тоже эдакой штукой задело. По частям собирали.
Однако уточнять, где, когда и за что — не стал.
Четвертый мертвец поднялся легко и привычно, а в голову Магус принципиально не сунулся.
И даже не потому, что испугался. Просто больно и горько было заново переживать чью-то жизнь, и знать, что в конце ее будет такой мерзкий и отвратительный финал.
— Слушай, — предложил он ближе к вечеру. — А не напиться ли нам сегодня?
Напились.
Утром болела и голова и спина, и снова он терялся в догадках — то ли похмелье это? то ли все же новое оружие некромантов?
Спросил.
Анастас удивился — кажется, вполне искренне, и кажется, даже встревожился. Очень может быть, что искренне. Похоже, они сдружились, черт побери!
Магус усмехнулся и махнул рукой.
— Ладно. Наверное перебрал вчера. Что тут у вас едят от похмелья? Или пьют?
Но отключился прямо во время ужина.
Очнулся связанным, точнее — привязанным ремнями к столу. Глаза закрывала плотная ткань, рот заткнут и чем-то были зафиксированы даже пальцы. Не поколдуешь.
Вот вам и хороший прогресс в ходе переговоров.
Что-то больно ужалило в руку, и Магус окончательно провалился во тьму.
А пришел в себя от яркого света в лицо. Собственно, свет был на такой уж и яркий — просто окно, даже не голое, а с занавеской… все равно ярко. Больно глазам… и больше нигде не больно.
Слегка удивленный, Магус прислушался, нет, еще и в затылке сохранилась легкая боль. Не внутри, не в мозгу, а снаружи. Будто от заживающей раны.
А руки? О, руки свободны… уже хорошо.
— Очнулся? — Анастас стоял рядом.
Первой реакцией было, конечно, шарахнуть как следует. Хорошо так шаррррахнуть, чтобы некромантская сволочь ледяными кусками брызнула во все стороны, чтобы осколки прыгали на полу и звенели, чтобы окно вынесло, и стены трещинами пошли…
Сдержался.
— Эй-эй, — Анастас поспешно вскинул руки. — Не торопись! Лучше к себе прислушайся — ведь легче стало, не так ли?
Прислушался. Стало.
— Успокоился? Объяснять?
— Объясняй.
— А чего тут объяснять, — Анастас усмехнулся и подбросил на ладони небольшой, тусклого цвета шарик. — Знакомая штука?
От шарика так и веяло силой. Хаосом и разрушением. Интересно, как это некромант его держит? Ведь голой рукой держит.
— Ох, черт…
Магус дернулся-было рукой к затылку, поморщился, и все же дотянулся. Потрогал.
Так и есть — шрам.
— Понял?
— Почти.
Понятно было, кто снарядил его этой штукой. Гринберг, кто же еще. В общем-то понятно было, зачем — чтобы не сделали из него зомби. Да… шарахнуло бы неплохо.
— А как достали?
— С трудом.
Человек, вошедший в комнату был хаоситом.
Хаосит-некромант.
Если бы еще минуту назад кто-то сказал бы Магусу, что такое сочетание возможно — был бы подвергнут жестокому осмеянию. Если бы попросил объяснений — то получил бы их неограниченное количество. И медицинских, и физических, и биохимических… ну, идеологических, конечно же, тоже. И пример бы получил, самый распространенный — кошка с собакой.
Не скрещиваются, не дружат, друг друга не терпят, и при первой же возможности друг друга едят.
А вот, не съели.
— Что это такое — знаешь?
И говорит, негодник, с жутким акцентом, но разборчиво. И ответа не ждет.
— Это, товарищ Магус, не что иное, как попытка держать тебя под контролем. Чтобы ты не стал некромантом. Вишь, умные какие люди у вас… вот только меня не предусмотрели.
Да уж. Если бы шарик извлекал некромант — то, по крайней мере, травматическая ампутация рук ему обеспечена. И от его, Магуса, бесценной, гениальной и уникальной головы тоже мало чего бы осталось.
