Полковник Бишоп, дрожа всей тушей, вошёл в кабинет и замер. За дорогим письменным столом сидел незнакомый ему человек. Видна была только макушка тщательно завитого парика. «Наверное, лысый…» – успел подумать плантатор, но тут губернатор Ямайки поднял голову, и его синие глаза сурово обожгли арестованного, а свирепая улыбка обнажила вампирский оскал!
– Я… я больше не буду-у… – нечленораздельно пискнул полковник Бишоп, остолбенев от изумления, и даже попытался пустить слезу в наивной надежде разжалобить своего старого врага. Но человек, за которым он так долго и безуспешно охотился, оказался страшным вампиром!
– Вас повесить или укусить? – страшно клацнул зубами Питер Блад.
Полковник начал медленно сползать по стенке. Короче, на свои плантации в Барбадосе он вернулся безобидным овощем с непроизвольным пусканием слюны…
Впоследствии эту сцену лучше всего охарактеризовал ван дер Кэйлен в разговоре с лордом Уиллогби, когда они дружно ступили на палубу флагманского корабля адмирала.
– Это било ошень поэтишно и театрально, – припомнил он, поскольку стоял за пальмой в кадке и всё видел своими глазами, – капитан Блад ошень любить поэзию. Ви помниль, как он пель про яблонь в цвету или яблок на снегу? Какой глюпий вампир это сочиниль? Ха-ха!
P. S.
– Дорогая, что за странный укус у тебя на щиколотке?
– Право, не помню, Питер, какая-то ерунда, наверное…
Конец
