Эта история шла из глубины веков. Брат убил брата, потому что каждый на земле боролся за власть.
Резня продолжалась до тех пор, пока в живых не осталось лишь тринадцать. Понимая, что они скоро исчезнут с лица земли, оставшиеся братья согласились поделить мир между собой, и вампиры разбрелись по всему земному шару.
Шло время, вампиров стало больше, и снова брат стал завидовать брату, снова начались внутрисемейные распри и вендетты. Всякий раз, когда патриарха убивал конкурент, членам семьи предоставляли выбор — стать вассалом того, кто убил прародителя и присвоил себе право крови, или же попробовать восстановить свое наследство. Новые семьи были слабыми и уязвимыми как перед людьми, так и перед вампирами, и в течение нескольких тысяч лет никакой опасности не представляли.
Шестьсот лет назад Дантон Грис призвал множество Новых семей сформировать свой союз. Они договорились держаться друг за друга и оказывать взаимную помощь при нападении на них Древних родов. Это произошло незадолго до того, как вассалы отказались подчиняться своим хозяевам, что привело к столетней войне, которая завершилась подписанием мирного договора. С тех пор Древние роды и Новые семьи старались сосуществовать без конфликтов.
— Что будем делать, если столкнемся с такой же молодежью? — прерывая тишину, спросил Оливер. — Эти новые — такие грязные и мерзкие.
— Хотела бы я посмотреть на того, кто нападет на меня, — надменно сказала Лилит.
— Ты когда-нибудь сталкивалась с Новыми семьями, Лилит? — спросил Оливер.
— Нет, — ответила она, — если не считать близняшек Маледетто.
— Они не считаются, — сказала Мелинда. — Они новички только по отцу, по матери они чистокровные.
— Но быть наследницей может быть только одна из них, — заметила Кармен.
— Ну что, может, нам пора? — нетерпеливо прервал Жюль.
— Мне очень хочется красненького, — поддержала его Лилит. — Кто со мной?
Друзья согласно подняли руки.
— Так я и думала.
Каждому вампиру с детства известно, что самая легкая добыча — проститутка или торговец наркотиками. Именно они чаще всего подходят к незнакомцам и охотно идут с ними и уединенные места. И если исчезнет парочка таких ребят, кого это заинтересует? Большинство немертвых в своей прошлой жизни, были именно преступниками, шлюхами, наркоманами.
Для своего путешествия Лилит с друзьями выбрали «мерседес» Жюля и «бентли» Танит.
— Мой отец сошел бы с ума, если бы узнал, чем я тут занимаюсь, — засмеялась Лилит. — И почему я такая непослушная?
— Непослушная, но очень миленькая, — Жюль, хихикая, приподнял край ее юбки и погладил бедро.
— Обожаю тусить, — промурлыкала Лилит, положив голову на плечо Жюля и придвигаясь так, чтобы ему было удобнее гладить. — Это очень возбуждает.
— И меня, — согласился Жюль, скользнув рукой еще дальше.
— Не сейчас, Жюль, — отодвинулась Лилит. — Позже. После охоты.
Жюль нахмурился, но тут же улыбнулся и убрал руку.
— Как бы то ни было, Лилит, а ты еще ребенок.
Лилит выглянула в окно и увидела, что «мерседес» уже остановился на парковке.
Хотя было уже около двух ночи, улицы вовсе не пустовали. Тут и там встречалась молодежь, выходящая из ночных клубов и ресторанов. Случайный прохожий принял бы Лилит с друзьями за обычную компанию студентов колледжа, возвращающихся в Нью-Йорк после вечеринки.
Смеясь и громко болтая, компания прошла к Триумфальной арке на углу Пятой авеню и площади Вашингтона. Ярко освещенный, белый мраморный памятник напоминал гигантский могильный камень.
Хотя фонари горели, в парке было довольно темно. Вампиры направились к фонтану, вокруг которого прогуливались, по меньшей мере, полдюжины человек. Темные личности в мешковатых брюках и свитерах с капюшонами и были истинными хозяевами Вашингтон-сквер.
Без сомнения, они подумали, что юные вампиры — просто компашка пьяных ребят в поисках наркотиков. Лилит даже улыбнулась, предвкушая испуганный взгляд жертвы, когда та наконец поймет правду.
Жюль направился к кустам около низкого забора и скомандовал:
— Один из нас отводит жертву в сторону, и тогда подтягиваются все остальные. Разрешаю прихватить какие-нибудь трофеи. Кто будет приманкой?
