— Брррр! — Лилит передернулась. — Не говори мне о них! Я очень рада, что по крови мы с Орлоками не родня.
В примерочную заглянули Мелинда и Кармен.
— Ну, займемся шопингом!
Примерно через полчаса после закрытия магазина четверка закончила выбирать одежду и предоставила менеджеру платиновые кредитки.
— Куда теперь? — спросила Мелинда.
— Можно пойти ко мне, — предложила Танит. — Родители сегодня вечером уезжают в Бразилию.
— Они отлично придумали, — усмехнулась Лилит.
— Ну так пошли?
— Звучит заманчиво, — согласилась Лилит. — Тогда я отправлю водителя домой и позвоню Жюлю, пусть парни присоединяются. Можем поехать в Вилладж на двух машинах. Будет весело.
На Мэдисон-авеню все прохожие бросали на них взгляды. Лилит с подругами делали вид, что ничего не замечают.
А зеваки, глядя на четырех красивых, нарядных молодых девушек, принимали их за моделей или голливудских старлеток. Некоторые глазели просто так, из любопытства, но были и те, кто чувствовал какую-то тайну, которая притягивала так, что невозможно отвести глаз.
Когда Танит была маленькой, она обычно говорила людям, что живет наискосок от статуи Алисы в Стране чудес в Центральном парке. Теперь предпочитала в качестве ориентира называть магазин Джимми Чу.
Трое немертвых служащих стояли с багажом в прихожей, когда лифт остановился около пентхауса Танит. Едва девушки вышли, как служащие, не говоря ни слова, начали заносить вещи в лифт.
— Проклятье, — простонала Танит. — Они все еще здесь.
— Но уже уезжаем, — сухо произнес ее отец, выходя из квартиры. Своими темными вьющимися волосами и тяжелым взглядом Дориан Грейвс напоминал героя какого-то готического романа. Он чмокнул дочь в щеку. — Будь хорошей девочкой и обещай, что к нашему возвращению не спалишь дом.
— Если только ты привезешь мне что-нибудь интересное.
— А я когда-нибудь приезжал без подарка? — усмехнулся он. — Ладно, мне пора. Мама уже внизу. Мы вернемся в конце следующей недели. Всего хорошего, юные леди. — Грейвс церемонно поклонился и вошел в лифт.
— Ну, вот и все, — облегченно вздохнула Танит, едва за отцом закрылись двери лифта. — Не стесняйтесь, располагайтесь.
Она направилась к бару, где у отца хранилась отличная коллекция спиртного, достала бутылку с кровью, смешанной с коньяком «Наполеон», разлила напиток в четыре бокала и вручила подругам. Кармен и Мелли уже развалились на кожаном диване.
— За нас! — воскликнула Лилит, поднимая бокал.
— За нас, — эхом отозвались Танит, Кармен и Мелинда.
— За принцесс-вампирш Нью-Йорка! За наше долгое правление!
— Так, и куда же мы пойдем сегодня вечером? — спросила Мелинда, нетерпеливо подпрыгивая на диване.
— В Вашингтон-сквер, — сказал Жюль, подкидывая монетку и забрасывая ее в пустой бокал. — Лилит ведь хотела поохотиться.
— Отлично, в Вашингтон-сквер, Жюль, — засмеялась Лилит. — А когда мы сможем выехать?
Жюль глянул на часы.
— Я думаю, солнце уже село. Можно отправляться. Я знаю новый клуб, в котором можно славно позабавиться.
— Хорошо. Я скажу Танит. — Лилит направилась к подруге и Сергею, которые лежали на ковре. — Эй вы, двое! Вставайте! Нам уже пора.
Танит неохотно отодвинулась от Сергея и улыбнулась Лилит туманной улыбкой.
— Пора?
— А это не опасно? — спросил Сергей. — Хельсинга не боитесь?
Лилит засмеялась.
— Это просто глупая сказка, выдуманная взрослыми для того, чтобы мы не устраивали слишком шумные забавы.
— Не знаю. Мой дедушка был убит Хельсингом, — сказал Сергей.
— Ты что, Сергей? — промурлыкала Танит. — Боишься? Да сколько лет назад это случилось? Семьдесят пять? Сто?
— Сто двадцать, — неохотно произнес он.
— Ну, это уже устаревшие сведения, — настойчиво сказала Лилит. — Кто в последний раз слышал что-нибудь о Хельсинге на улицах Нью-Йорка? Я не имею в виду немертвых, я говорю о вас!
— Лилит права, — улыбнулась Танит. — Причин для беспокойства нет. Самое плохое, что может случиться, — налетим на представителей Новых семей.
Друзья обменялись быстрыми взглядами. Они не могли признаться друг другу, что их беспокоят члены Новых семей. Все равно если бы лев признался, что боится гиены.
Древние роды обладали древним правом крови и контролировали немертвых, что давало власть и богатство. Право крови Новых семей длилось всего лишь три или четыре поколения, поэтому они были не так значимы в обществе.
