Много раз ему приходилось ночевать под открытым небом.
Ляжет, бывало, укроется ветхой одежонкой и думает про людскую неволю да обиды. А потом заглядится на звездочку, что ласково мерцает над головой, и невольно вздохнет:
— Что-то сейчас делает мама? Может, смотрит на эту звездочку в наше маленькое окошко и думает: «Звездочка, не видно ли тебе с высоты, как поживает мое милое чадо? Тепло ли ему? Есть ли чем укрыться?»
И мысли Димчо, как птицы, летят к маленькому домику под вязом, к милой матери…
Или идет незнакомым селом. Видит своих ровесников, безвременно состарившихся под бременем непосильного труда. Встречает сгорбленных женщин с глазами как у его матери… Тяжело ему видеть, как люди маются. Он идет и думает, как помочь несчастным, а из груди сам собой вырывается невольный вздох:
— Бедная мама? Наверно, сидит на пороге и вглядывается в каждого путника: надеется увидеть родного сына!
И снова мысли его летят к домику под вязом, к одинокой матери…
Так продолжалось много дней и ночей.
И после каждого дня, после каждой ночи тоска по родному краю, по дому, по одинокой матери все сильнее тревожила душу, не давала покоя.
И Димчо не выдержал.
Однажды — это случилось на четвертый год его скитании по белу свету в первые дни четвертого месяца — он решительно махнул рукой и повернул назад, к дому. К маленькому домику под раскидистым вязом, к одинокой матери с самыми милыми, самыми добрыми глазами на свете…
Эх. легко шагается, когда знаешь, что идешь домой, где тебя ждет мама, где увидишь дорогих друзей, милую сердцу девушку!
Как на крыльях, летел Димчо домой. И только одна мысль омрачала его радость.
Перстень!
Шагает парень к родному селу, а из головы у него не выходит железный перстень.
— Столько я добра сделал, столько подвигов совершил для людей. Почему же перстень не стал золотым, не засиял, как звезда? Почему я не нашел добродетель, которая сделает меня счастливым? — то и знай повторял Димчо.
— Что же мне надо было сделать для этого? Как весело я бы вернулся тогда к маме, а теперь…
Так сокрушался Димчо, а потом стал себя корить:
— Эх, Димчо, Димчо… Пожалуй, зря ты побежал домой. как малое дитя, вспомнив про мать… Скитался, скитался по белу свету, оставив ее одну-одинешеньку, а теперь возвращаешься с пустыми руками — ни богатства не добыл, ни ума не нажил… Молодец, нечего сказать!..
Стал Димчо подходить к роднику, где три года тому назад ему встретился седой старик, и сердце его еще сильнее сжалось.
— А вдруг старик там… Эх, как я ему в глаза посмотрю, что ему скажу, когда он увидит, что я иду обратно, а святой добродетели так и не открыл!
Старик и правда был там.
Он сидел на том же камне, на котором когда-то безутешно рыдал Димчо, и смотрел вдаль, на пыльную дорогу. Старик сидел неподвижно, как каменный. Но, увидев на дороге парня, оживился, вскочил и торопливо пошел ему навстречу.
— Ну, сынок, наскитался по свету? — сказал старик с улыбкой смущенному парню. — Идем, посидим рядышком у воды, как когда-то, расскажешь, что ты видел в чужих краях… Поймал свою птицу счастья?
Ни жив, ни мертв сел Димчо рядом со стариком. Он был готов в землю провалиться от стыда. Но добрые глаза старика придали ему смелости, и парень рассказал обо всем, что с ним случилось.
Потом, понурив голову, сказал:
— Гнался я, дедушка, за птицей счастья, да не сумел поймать. Не выдержал — одолела тоска по родному дому, по одинокой матери… И вот возвращаюсь домой, а добродетели, что может превратить железный перстень в золотой, так и не нашел…
И он показал старику свою правую руку, на указательном пальце которой блестел железный перстень. Он ждал, что старик начнет его корить, но тот посмотрел внимательно на перстень, погладил Димчо по выгоревшим от солнца волосам и тихо молвил:
— Ничего, сынок, не беда! Послушайся своего сердца и возвращайся домой. Может, там найдешь то, чего не смог найти, скитаясь по белу свету! Перстень показывает, что ты избрал правильный путь к счастью. Еще немного и он засияет, как звезда…
Проговорил это старик, встал и пошел по тропинке, что вилась по холму над родником и, как три года назад, пропал из глаз, даже не простившись с парнем. Тогда Димчо умылся студеной водой и с легким сердцем зашагал к дому.
