— Я обещал одному из этих парней, что с ним ничего не случится.
— Ты привлек его к расследованию?
— Я дал обещание.
— Которому из них?
— Номер два.
Икинс открыл досье. Перелистал страницы.
— Этому? — Он указал на фотографию Мэтта. Я кивнул. Икинс швырнул фото на стол и откинулся на спинку стула. — Он не замешан в этом деле.
— Что значит — не замешан?
— Все остальные — замешаны. А этот — нет.
— Я не понимаю.
— А я и не собираюсь объяснять. Дело закрыто. Ты освобожден от обязанностей. Мы подыщем тебе что-нибудь другое. Джорджии нужен курьер в ап-тайм, в район Залива.
— Я не хочу этим заниматься.
— Такой ответ меня не устраивает. Ты начнешь работать курьером, и мы не будем обсуждать, где ты был в воскресенье вечером.
— Нет.
— Мы платим тебе хорошие деньги…
— Вы взяли напрокат мою голову, но не купили мою душу. Вот почему вы мне так много платите.
Икинс помедлил, но не от растерянности, а, скорее, от досады. Он прикрыл глаза и пошевелил губами, как будто сверяясь с текстом роли, и затем вновь посмотрел на меня.
— Я знал, что ты откажешься. Но мы должны были провести эту беседу.
— Это все? — Я положил руки на подлокотники стула, собираясь встать.
— Не совсем. Это конец твоей работы здесь. Твое выходное пособие у Джорджии. Мы ожидаем, что ты вернешь все материалы, относящиеся к делу Вейса, к концу рабочего дня.
— Вы думаете, это что-нибудь изменит? Вы не можете запретить мне спасать их жизнь в качестве частного лица.
Икинс не ответил. Он перекладывал папки на столе, как будто уже переключился на другие дела.
— Дверь за собой закрой.
Джорджия ждала меня. Ее лицо было напряженным. Я знал, что означает это выражение. Она хотела бы многое сказать, но не могла. Ей не позволили. Вместо проявления эмоций Джорджия ограничилась тем, что протянула мне конверт.
— Квартира и машина переписаны на твое имя, мы вычли плату с твоего счета. Твой заработок перечислен в банк. У тебя все будет в порядке. Да, мне понадобится твое удостоверение личности.
Я вытащил бумажник и передал ей удостоверение.
— Ты знала, не так ли?
— Несомненно.
— Ты так хорошо меня знаешь?
— Нет. Но с этой стороны я тебя знаю неплохо. — Джорджия вложила конверт в мои ладони. И наклонилась поближе, чтобы я почувствовал, что она пользуется все теми же сладковатыми духами.
Я медленно спустился по ступеням. Задержался, чтобы в последний раз почистить туфли, пока буду проглядывать содержимое конверта. Пухлая пачка денег, чек на солидную сумму, на удивление весомый банковский счет, несколько других необходимых бумажек — и полоска тонкого картона с торопливой пометкой от руки «Муссо и Франк. 15 минут». Я понюхал бумагу — знакомые духи, — кивнул, кинул Рою пять долларов и зашагал на запад к бульвару. К месту встречи я прибыл вовремя.
Я попросил столик в дальней части кафе, она пришла несколько минут спустя, молча села напротив меня. Я ждал. Джорджия пальцем поманила официанта, заказала две порции «Гленфиддича», потом прямо посмотрела на меня.
— Икинс — первостатейный придурок. Ухмыльнувшись, я покачал головой.
— Не-а, он придурок второго сорта.
— Даже и не так. Просто зловредный хрен, — учла замечание Джорджия.
Я помолчал, соглашаясь.
— Итак?..
Джорджия открыла сумочку, вытащила еще один конверт и положила на стол.
— Ты не должен был работать с этим делом. И никто не должен был. Когда он обнаружил, что я поручила его тебе, чуть не уволил меня. Во всяком случае, был близок к этому.
— Вряд ли. Ты слишком далеко забралась во времени. Джорджия мотнула головой, как бы говоря — это не важно.
— Штука в том… что все это не имеет смысла. Почему он аннулировал твой контракт? В любом случае, — она подтолкнула ко мне конверт, — вот, посмотри, что ты можешь извлечь из этого.
— Что это?
— Толком не знаю. Икинс исчезает на дни, недели, месяцы. Потом появляется с таким видом, как будто прошло не больше дня. Я начала копировать для себя всякие штучки с его стола несколько лет назад. Я не знаю зачем. Я думала… я думала, что, может быть, это позволит мне хоть сколько-нибудь проникнуть в суть происходящего. Эти записи, вещицы… я не знаю, что они собой представляют. Вот взгляни на фото. Вроде этой. — Она перетасовала фотографии. — Я думаю, это телефон. На нем кнопки как у телефона, но выглядит он как артефакт из «Стар Трек». Он щелкает, включается, но не работает, просто говорит «временно не обслуживается». Вот еще одна штука, выглядит как фишка для покера, одна сторона липкая, но к стене не прилипает, другая совершенно черная — что это, какой-то вид «жучка»? Микрофон? Камера? Или, может быть, это хроносенсор? Смотри, серебристые диски, пять дюймов диаметром, черт побери, что это такое? Выглядят как дифракционные решетки. На некоторых на обороте написано: «Memorex». Возможно, это для магнитофона, что-то вместо ленты? А всевозможные таблетки… Я пыталась найти их названия в медицинской энциклопедии, но их там нет. Что за, дьявол побери, «тагамет»? Или «виагра»? Или «ксуламис»? И все остальное?
