- Ой,- только и смогла сказать она,- я, кажется, чуть-чуть не упала.
- Здравствуй Мардж, и прости. Я ужасно неуклюж. И я очень рад тебя видеть.
- А уж я-то как рада, - голос её был тихим, но постепенно становился громче. Похоже, к ней возвращалось самообладание, - но не думай, что всякий раз при виде тебя я от радости буду падать на спину. Я не такая!
Это неожиданное проявление слегка гипертрофированного чувства собственного достоинства, исходившее от пухленькой блондинки с глазами 'на мокром месте', позабавило Степана. Тем более что Мардж всё ещё была в его объятиях. И, кажется, собиралась оставаться там как можно дольше.
Всё хорошее, как известно, рано или поздно заканчивается. Матвееву не хотелось отпускать её от себя сейчас. Он мысленно перебирал разные поводы, чтобы продлить встречу, но по местам всё расставил каблук, отвалившийся окончательно, как только Марджори, попыталась сделать шаг. Причина не расставаться, хотя бы на некоторое время, появилась.
Доковыляв, в прямом смысле, - кто не верит, пусть попробует пройти в обуви с каблуками разной высоты хотя бы сотню метров, - до ближайшего модного магазина, Степан сдал расстроенную донельзя спутницу 'с рук на руки' вежливому и предупредительному персоналу. Не отказавшись от предложенного кофе, он сел в глубокое кресло и по привычке потянулся к журнальному столику за газетой.
Вытянутая наудачу, газета оказалась парижской, к тому же вчерашней. Матвеев уже потянулся, чтобы положить её обратно, но вдруг вспомнил, что именно в этой газете друзья договорились дать объявление-сигнал. К стыду своему, Степан не знал, на каких страницах этого издания может находиться раздел объявлений. Между французской и британской традициями размещения материалов такого рода могли существовать различия.
Однако больших различий не нашлось: объявления размещались на привычном месте, а одно из них, написанное на испанском языке и окружённое затейливой виньеткой, поздравляло новобрачных Николя Саркози и Карлу Бруни от имени многочисленной родни.
Это было как удар по темечку. Сначала Генлейн, потом объявление в неурочное время, - Договаривались же через два-три месяца!- похоже, планы начинали лететь под откос. - Ладно. Сегодня я в Лондоне, - с некоторым неудовольствием подумал Степан, наблюдая за тем, как Мардж примеряет очередную пару туфель, - а завтра придётся ехать на континент.
Через полчаса, когда выбор был сделан, а 'гринвудовская' часть сознания в очередной раз удивилась деловой американской хватке, Матвеев расплатился и пригласил Марджори в ресторан. Впрочем, 'ресторан' - это громко сказано, просто очень приличный паб, с неплохой кухней и приличной публикой. Отчего-то Гринвуд, ещё задолго до Степана, облюбовал это тихое, уютное заведение, с интерьерами, оформленными 'под старину', с официантками в платьях служанок позапрошлого века.
Как обычно, зал был полупустым, и можно было выбрать практически любой столик, но Матвеев повёл Марджори к своему любимому месту, - в дальнем от входа углу, рядом с дверью на кухню.
Трапеза прошла в болтовне о пустяках, но среди них не нашлось места, ни кораблям и сургучу, ни королям и капусте. За десертом, Степан поинтересовался причиной одиночества Мардж в этот день.
- А где же ваша подруга Морти?
- Не поверишь, Майкл. В то утро, сразу после того как ты ушёл, мальчишка посыльный принёс с почты телеграмму. Старый хрыч, ну, - муж Мортиции, - дал дуба. В смысле преставился. Хоть и грех это, но Морти обрадовалась так, что немедленно села в машину и укатила в Лондон.
- И что? Так и бросила тебя одну? Тоже, подруга называется.
- Нет, всё правильно. Я и сама не хотела ехать в Лондон на авто. Предпочитаю по старинке - паровозом. Тихо. Ни откуда не дует, не трясёт. Иногда даже можно выспаться по-человечески.
- А дальше? Что ты делала там, рядом с автобусной остановкой?
- Ну, потом я приехала сюда, в город. Нашла Морти, - у той уже новый хахаль появился, то ли испанец, то ли ирландец. Зовут Гомес. Она мне все уши про него прожужжала. Замуж собралась. Поцеловались мы, как водится, да разбежались в разные стороны. Потом вспомнила я, как ты рассказывал, в каком красивом месте живёшь, ну я и решила посмотреть. Дорогу мне полисмены показывали. Заблужусь - спрошу. Снова заблужусь - снова спрошу. А потом и ты из автобуса на меня налетел, - Мардж кокетливо хихикнула, - как сокол на голубку.
