«Предприятия Смолина в Зауральске переходят к Уркварту. «Унион» — тоже. Завод в Кыштыме и золотые прииски сданы в концессию ему же. Все это мелочь. Пока идет мутная вода, будем ловить рыбу покрупнее».
— Карл! Приготовь охотничий костюм к утру. Людей пропускай ко мне только с паролем. Ты его не забыл?
— Нет, — вытянулся тот по-военному.
— Отлично, ступай.
Вскоре Ган услышал телефонный звонок и знакомый голос Жанны.
— Вальтер, у меня только что был поручик Топорков. Он не возражает против поездки; наоборот, мое предложение принял охотно. Но, кажется он человек со странностями: предлагает ехать на первой тройке без ямщика и будет управлять ею сам.
— Русская натура, — криво усмехнулся Вальтер. — Ширь, размах, лихая гонка. Что же, я не возражаю.
В тот день, когда сгорел вагон, Андрей услышал от омских товарищей нерадостную весть: зауральская контрразведка арестовала Нину Дробышеву. Виктор Словцов сидел в Челябинской тюрьме, надежды на его освобождение мало. Андрею вспомнился Марамыш, студенческие годы, и вот теперь, может, Нины и Виктора уже нет в живых. Проклятье! Хватит ли у него сил посещать это паучье гнездо? Андрей уселся за стол, закрыл лицо руками. Перед ним выплыл отвратительный облик Вальтера Гана — шпиона и диверсанта. За ним — красивая головка де Гиньяр и нахальное лицо штабс-капитана Дунаева. «Нет, пока не поздно, нужно их уничтожить. Может, я погибну, но долг перед Виктором и тысячами замученных людей должен выполнить!»
Андрей оделся и вышел на улицу.
Город по-прежнему бурлил праздной толпой бежавших из России буржуа, спекулянтами всех мастей и щеголеватыми военными.
Андрей вышел на Степную, где была квартира одного из подпольщиков, Радо Эдмунда, старого коммуниста. Он встретил Фирсова в маленьком дворике.
Выслушав, сказал не торопясь:
— Надо действовать осторожно, разумно, без эффекта. Самопожертвование свойственно каждому из нас. Поездка матерых контрразведчиков на охоту будет кстати. У меня такой план, — хозяин подвинулся ближе к Андрею: — Когда будешь приближаться к Черной скале, что стоит на Иртыше, нужно разогнать тройку так, чтобы кони и люди по инерции могли скатиться в промоину реки. Подробно тебе расскажет ямщик, вместо которого ты будешь править тройкой, надежный человек. У Черной скалы, за ледяными торосами, в поле будет дожидаться наш товарищ; он скроет тебя на заброшенной заимке.
Вечером Андрей зашел к Жанне де Гиньяр. Сняв шинель, внимательно осмотрел вешалку: посторонних нет.
Жанна немедленно распорядилась насчет чая и, усевшись возле Фирсова, пытливо посмотрела в глаза.
— Вы слышали о пожаре?
— Да, а что? — Андрей насторожился.
— Говорят, сгорел ценный груз. Виновниками, считают коммунистов.
— Может быть, но, признаться, это событие меня не интересует, — заметил Андрей.
— Вы когда возвращаетесь в полк? — спросила Жанна.
— Очевидно, на днях.
— Вам нравится в Омске?
— Не все… — ответил неопределенно Фирсов.
— Но вы хотели бы остаться?
— Это зависит не от меня.
— Ну, допустим, некий важный военный ведет разговор в штабе армии о том, чтобы вас прикомандировали к начальнику омского гарнизона. Как вы на это смотрите?
— Я хотел бы прежде всего знать фамилию этого важного военного.
— А это так нужно?
— Но как я могу поблагодарить своего протеже?
— Это я устрою. Полковник Войцеховский — мой друг. В ставке главнокомандующего он имеет вес.
— Благодарю вас, — с едва заметной усмешкой ответил Фирсов.
— Но при одном условии… — продолжала Жанна.
— А именно?
— Вы будете изредка информировать меня, о состоянии штабных дел.
— К этой роли я не подхожу, — сухо ответил Андрей и поднялся.
— Вы обиделись?
— Повторяю: для этой роли я не гожусь.
— Я вижу, вы сегодня в плохом настроении. Проигрались в карты?
— Нет, в игре я остаюсь без проигрыша.
— Бука, — Жанна потянула Андрея к себе: — Садитесь теснее. Я не люблю скучных мужчин. — Жанна откинулась на спинку дивана.
Тонкий запах духов, ощутимая близость женщины привели Андрея в волнение. С усилием он снова поднялся и зашагал по комнате.
Полузакрыв глаза, француженка произнесла со вздохом:
— Как вы не похожи на других! Поэтому и нравитесь больше, чем кто-либо.
